Однажды под Новый год, или Кто такие Монстры
Шрифт:
– Гриш!
Стеша попыталась надавить на совесть, но он был непреклонен.
– Ну и ладно!
– буркнула рассерженная баба.
– Знаю я, где вы с Игнатом ныкаете самогон! Увидите еще хоть каплю. Все выгребу подчистую!
Развернулась и пошла в тоннель, унося с собой ценное машинное масло.
– Ага, давай, - хмыкнул ей вслед Григорий и подумал: «Найдешь ты все мои заначки, как же».
Но, поскольку приемник был уже полон, он запустил портальную камеру. Мысли
***
Эту ночь Нина спала очень хорошо. Впервые за долгое время ничего ее не беспокоило, не мучили кошмары. Ну так на тройной перине-то, что ж удивляться? Тут и подушки горой, и тепло в спаленке, а от окошка мягкий утренний свет, в стекле над вышитой белой занавесочкой видно кусочек голубого неба с облаками.
Она сладко потянулась, села кровати и выглянула в окно.
И так и застыла с вытаращенными глазами.
глава 2
Носы прилипли к стеклу. Снаружи.
А там снег, между прочим. И морозец!
Один, два, три... Четверо! И у всех круглые желтые глаза с вертикальными зрачками. Она сначала подумала - мальчишки балуются, нацепили линзы. Потом спохватилась, всплеснула ладонями. Отморозят же!
Подскочила на кровати и подалась к стеклу. И тут поняла, что это не мальчишки, а здоровенные мужики. Ахнула, осела назад, а за окном заволновались.
И стало ясно почему. Из дома выскочила тетя Клава и накинулась на них с метлой. При этом так ругалась, что у Нины уши вяли. А те уворачивались, прикрываясь локтями, но не очень-то торопились уходить со двора.
Но Нина уже поняла, что с тетей Клавой не забалуешь.
Она сначала застыла, прижав пальцы ко рту, а потом хохотала, глядя, как тетка их, словно нашкодивших котов, гоняет метлой и выталкивает за калитку по одному.
Наконец та вытолкала взашей последнего, четвертого, сплюнула в снег и, отряхивая варежки, пошла в дом. А по дороге взглянула на окно спаленки, да так и замерла. Нина, поняв, что ее спалили, тут же спряталась, а потом побежала одеваться.
Через десять минут, одетая и причесанная, осторожно выглянула в комнату. Тетя Клава уже возилась, накрывая на стол.
– Кхмм, - прокашлялась Нина.
– С Новым годом!
Тетка сразу обернулась:
– С Новым годом, девонька! Давай завтракать, у меня все горяченькое.
Завтракать - это было очень хорошо! Нина вдруг почувствовала, что просто зверски проголодалась. Уселась за стол, набрала себе в тарелку всяко-разного. И пока тетка разливала по кружкам малиновый чай, осторожно спросила:
– А кто это приходил с утра?
– Кто?
Нина аж смутилась, пожала плечами.
– Ну эти, которых вы метлой.
– Эти?
– тетка беззвучно выругалась в сторону, потом выдала: - Колядовать пришли.
– А, - протянула Нина, - понятно. Тут такой обычай.
– Обычай. Ага. Еще заявятся, опять метлы схватят.
– Ммм, как интересно. А вот у нас...
– начала Нина.
И вдруг стук в дверь.
– Кого еще принесла нелегкая?!
– выругалась тетка и пошла открывать.
Нина притихла за столом, даже шею вытянула. И тут из прихожей донесся теткин потрясенный вопль:
– Ох, ты ж... Ёпт!..
Она не выдержала, выскочила посмотреть. А смотреть было на что.
***
Гриша с утра немного опоздал. А все потому, что решил подготовиться, чтобы уж обставить свое появление максимально эффектно. От прежнего владельца дома, в котором он проживал, старого сельского учителя Николая Саввича, остался кое-какой реквизит.
Саввич обычно исполнял роль Деда Мороза для малышни. Правда, это было очень давно, еще в те времена, когда колхоз «Большие Овраги» бодро рапортовал государству о надоях или удоях, теперь уже неважно. В общем, полез Гриша в чуланчик, где это все старое барахло хранилось, и тут стало ясно, что халат дед-морозовский на него не налезет при всем желании. Даже если на голое тело. Он пробовал, халат пошел по швам. Ну, и Саввичу он был до пола, а ему едва до колен доставал. Короче, идею пришлось оставить.
Но была еще шапка, красный колпак, обшитый ватой, и борода. Колпак - ладно, он кое-как пристроил на свою буйную шевелюру и надвинул на лоб. А вот борода, млин... Родная черная из-под нее торчала, и вид был несерьезный. Только сбрить бороду.
Чертыхался и сбривал.
Усы сначала хотел оставить. Но опять же, как приложил к себе ту бороду из ваты, так его аж затрясло. Понял, что усы придется сбрить тоже. Потом, разглядывая себя в зеркале и давя матерные эмоции, пришел к выводу, что так тоже ничего. И у него мужественный подбородок.
В конце концов, покончив с приготовлениями и оглядев себя в зеркале еще раз, зацепил пузырь настоящего коньяка (Новый год же, чтоб не с пустыми руками) и выбрался из дома. Еще пока шел к дому тетки Клавы Зубатовой, ему многое казалось подозрительным и странным. Например, то, что парни не ошиваются с утра на деревенской площади и не подпирают стенку магазина.
А уж когда проходил мимо Игнатова дома, ехидная Стешка выглянула на крыльцо и начала:
– Эй! Дедушка Мороз, борода из ваты! Куда намылился?
– Куда надо, - буркнул Григорий, поправляя шапку и бороду.
– А, ну иди, иди. Только смотри не опоздай! Там с утра уже все наши.
– Где?!
– рявкнул он и рванул со всех ног.
Домчал туда мигом. А там - да. Натоптано! Ну, мл-л-л-лин! Сейчас он всех порвать был готов.
И, понятное дело, уже был основательно на взводе, когда постучался в дом.
Открыла ему тетка, уставилась в первую очередь на пузырь коньяка, который тот держал в руках, и потянулась за метлой.