Шрифт:
Глава 1. Готовность номер один.
– Ах, хорошо утром проснуться в своей постели и некоторое время расслаблено полежать на спине, наблюдая как слабый рассвет заползает в комнату. Вначале из тьмы выплывает колония кактусов, расположенная на подоконнике. Потом на потолок, сумев проникнуть сквозь тонкие щели в жалюзи, просачивается луч света, освещая стены. Все чаще доносится с улицы нарастающий шум проезжающих автомобилей и лай выгуливаемых собак. Голос дворничихи, здоровающейся с с соседями…
По этим знакомым признакам
Я сорок лет отработал на ВЭФе и потому привык вставать рано. Ведь нужно было собраться, успеть на автобус, проехать полгорода и к девяти уже сидеть на планерке. Без вариантов.
Завод давно продали, теперь на его территории расположен громаднейший супермаркет. Но иногда, проезжая мимо знакомого здания, меня против воли охватывает ностальгия по тем временам и вспоминаются толпы народа, спешащие по утрам к проходным, звуки бравурной музыки, доносящиеся из репродукторов…
Но может быть это просто тоска по ушедшей молодости. Кто знает? Ведь мне уже почти семьдесят пять…
Родился я на окраине Латвии, у самых границ с Белоруссией и после окончания школы, как многие мои сверстники, направился в Ригу, поступил в институт… Мы строили грандиозные планы на будущее, воображая себя в гуще столичной жизни. Но вместо этого оказались в общаге, где мне совсем не понравилось.
Ведь я любил одиночество. Мог часами бродить по старому городу, представляя, как тут все выглядело пару веков назад. Было приятно вдыхать запах кофе, доносящийся из приоткрытых дверей кофейниц, как обычно заполненных посетителями, отдыхать на скамейке у здания оперы, наблюдая за чужой, разворачивающейся перед моими глазами жизнью.
Получив диплом, пришлось сменить одно общежитие на другое. Там я познакомился с девушкой, на которой женился впоследствии.
Родители проживали в большом деревянном доме у озера. Летом мы всегда отправляли туда на каникулы подрастающего сынишку. Жена обожала копаться в земле и вскоре я приобрел дачный участок за городом. В отпуск ездили на Кавказ, отдыхали на Черном море. Казалось, так будет всегда, но… неожиданно жизнь совершила крутой оборот.
Предприятия, гремевшие когда-то на всю страну, обанкротились, народ массово кинулся кто куда. Сын уехал в Канаду, где обзавелся семьей. Тут и пенсия подоспела....
Мы с супругой ни в чем не нуждались, как многие наши знакомые, тем не менее, кое в чем урезали себя. Сын, хорошо устроившийся за океаном, помогал нам деньгами, но… мы старели, старались больше времени находиться за городом на садовом участке, который успешно приватизировали.
Лично я не привязан земле, но супруга охотно сажала, проводя в полусогнутом положении много часов подряд. Я конечно же помогал, как без этого? Но любил вечерком посидеть у реки, наблюдая как плавно течет вода и подумать о чем-то приятном. Простая физическая работа подбадривала, позволяя держать себя в тонусе. По выходным иногда собирались с соседями, жарили на мангале колбаски, пили пиво, любили посетовать
Неожиданно жена стала прихварывать, а затем как – то разом сгорела. Я не мог найти себе места от потрясения. Как такое могло произойти с нами? Почему?
***
… – Стой!
Фаина рывком приоткрыла дверцу машины. Начавший было набирать скорость, Михаил резко затормозил.
– С ума сошла! – разозлился он, – соскучилась по больницам?
От негодования его лицо пошло пятнами. Ну в самом деле как можно так поступать? Пытаться выскочить на ходу. С таким-то весом?
Все эти мысли явственно отразились на перекошенной физиономии супруга.
– Ты вправду вообразила себя каскадершей? О нас не подумала? Ты такая мобильная? На себя давно любовалась в зеркало?
– Ах вот даже как!
Фаина до боли прикусила губу.
Родной человек… и чем попрекает, а? Больно слышать подобное.
– Я тебе это припомню, – пообещала она, наливаясь праведным гневом.
– Начинается…
Поняв, что малость перестарался, Михаил попытался дать «задний» ход.
– Ты ведь не девочка, чтобы выкидывать подобные фортеля. Представляешь, как это могло бы закончиться?
– Скажи еще что-нибудь.
– Сейчас валялась бы на асфальте. Со сломанными ногами. Поездка накрылась бы медным тазом. Вот так, моя дорогая!
– Ты обо мне плохо думаешь. Я, конечно, не девочка. Но и не старуха. Правильно?
Фаина замолчала, заметив остановившуюся неподалеку соседку, по утрам, выгуливавшую свою собачонку.
Прихрамывая на одну лапу, непонятной породы лохматая псина, со спадающей на глаза челкой и свалявшейся шерстью, с явной неохотой плелась за хозяйкой. Иногда упрямое животное останавливалось и демонстративно укладывалось на землю, ясно давая понять, что не желает более продолжать ненавистный ей променад.
Соседка не отличалась приятностью. Давно уже выйдя на пенсию, она завела тесную дружбу с известной сплетницей и скандалисткой из соседнего дома, таскавшей повсюду с собой в большой хозяйственной сумке упитанного кота, каждый раз угрожающе шипевшего на пробегавших мимо собак. Встречаясь на облюбованном пятачке, две эти дамы приятно проводили время, обменивались свежими новостями.
Однажды мохнатая псина нахально облегчилась прямо на тротуаре.
– Придется убрать за ней! – возмутилась Фаина, – здесь люди ходят.
– И что с того? Ваши детки повсюду мусор разбрасывают и цветы с клумбы рвут.
– Моя дочь уже взрослая. Не рассказывайте того, чего нет. Мы всегда убираем за нашей собакой. И вы тоже не переломитесь, – продолжала настаивать на своем Фаина.
Ей представилось, как приезжая с работы домой, в эту кучу наступит ее Михаил. Он ведь не имеет привычки смотреть себе под ноги. А затем преспокойно зайдет в квартиру, направится в спальню, да по ковру… Какой ужас!
– Вы обязаны вычистить это! – забывшись вскричала она и замолчала, увидев перед своим носом возникшую комбинацию из трех пальцев.