Однажды в Урюпинске
Шрифт:
Мальчик уже направился к своей двери, когда я решилась его окликнуть. Врать про работу в полиции, не стала. Сразу призналась, что дружила с Дашей и хочу помочь найти убийцу. Парень заинтересовался: какой же подросток откажется поиграть в детективы? Мы устроились на лестничной площадке, возле окна, и я узнала, что произошло в тот вечер.
Вчера в половине десятого вечера вместе с мальчиком в лифте ехал мужчина. Высокий, под метр девяносто ростом, с густыми пшеничными усами. Одет он был в тёмно-серый пуховик, но без шапки, поэтому мой собеседник и заметил, что он светловолос. Юра позвонил в свою квартиру, а мужчина протянул руку к звонку у Дашиной двери. Больше ничего парень не увидел, так как вошёл домой и закрыл за собой дверь.
– Я его и раньше здесь встречал, – сообщил Юра. – Он иногда к тёте Даше приходил. Не часто, но раза три-четыре за последнее время точно.
– И ты не услышал, как у соседки дверь хлопнула?
– Нет. Я поужинал, с мамой поболтал, а потом телик смотрел.
Ни голосов, никаких криков и других подозрительных звуков слышно не было. Больше здесь делать было нечего, я попрощалась и ушла.
По дороге к дому размышляла: а ведь удачное начало Только начала выведывать подробности – и сразу повезло. По описанию мужчина очень уж похож на Николая, бывшего Дашиного мужа. Не знаю, какого цвета у него пуховик, но пышные усы пшеничного цвета точно имеются. Ими Николай страшно гордился и наотрез отказывался сбривать, хотя бывшая жена усатых мужчин не выносила. И светлые волосы, и громадный рост – точно были его приметами.
Телефон Николая у меня был записан, оставалось только договориться о встрече. Дозвониться до подозреваемого Коли мне удалось только в десять вечера. Сначала он никак не мог сообразить, кто я такая, затем начал ныть, что жутко занят, и встретиться никак не может. И вообще, он уже беседовал с полицией, а со мной ему обсуждать абсолютно нечего. Конечно, ему безмерно жаль Дарью… Но они давно не виделись, и знать он ничего не знает, так что беседовать нам просто не о чем. И Николай бросил трубку.
Но от меня не так просто отделаться. Помнится, Даша как-то говорила, что её бывшего из-за пристрастия к алкоголю, выгнали из строительного управления. Теперь он устроился в частное охранное предприятие, гимназию охраняет через две улицы от моего дома. Вот там-то я его и прижму к стенке, захвачу врасплох. Всё выложит: когда и зачем приходил к Дарье, как долго был, о чём говорили. Впрочем, не придётся даже искать его в гимназии, ведь завтра похороны. Николай, скорей всего, захочет проститься с бывшей женой. Конечно, кладбище не самое удачное место для выяснения обстоятельств. А что делать, если нет возможности послать подозреваемому повестку и побеседовать с ним в тёплом месте – у стола, с блокнотом для записей.
ГЛАВА 3. Появляется Олеся Константинова, журналист
Олеся сошла на перрон, перекинула сумку через плечо и легко зашагала по обледеневшему бетону. Молоденький паренек-стажёр нёс за ней объёмистую сумку со средствами технической поддержки. Уже у самого вокзала Олеся чуть притормозила и повернула голову к своему спутнику:
– Петенька, я загружу вас в такси и отправлю в гостиницу. А сама поеду на метро, мне по пути в магазин забежать нужно. Вот вам подтверждение бронирования номеров. Потом договоримся о режиме работы и обсудим культурную программу. Вы ведь впервые в Москве?
– Второй раз. В пятом классе со школой на каникулах ездил. Не беспокойтесь, Олеся Николаевна, с гостиницей я разберусь, – похожий на подростка Петя очень смущался, когда его называли Петенькой. А по-другому, по правде сказать, старшие товарищи по работе к нему не обращались.
В отличие от стажёра Пети Олеся довольно часто бывала в белокаменной. Раз, а то и два раза в год приходилось ездить по служебным делам. И почти всегда, стоило выйти из вагона, воспоминания вновь начинали тревожить её душу.
Олеся попыталась сосредоточиться на программе конкурсного показа, но мысли разбегались. В памяти мелькали полузабытые лица и голоса из такой уже далёкой юности. Вот на этой улице она снимала у чудаковатой бабули комнату, вон по тому переулку ходила в институт. Придётся всё же войти в метро, времени на ностальгические пешие прогулки у неё не слишком много. Да и холодно становится.
Толпа в метро всегда странным образом успокаивала Олесю и возвращала к повседневным заботам. У всех здесь свои радости и печали, но привычного однообразия ничто не нарушает. Разве выругается кто, если на ногу наступят или чемоданом пихнут. «Следующая станция – Краснопресненская», – произнесла дикторша. Олеся вспомнила, как с двумя своими сокурсницами прогуливала лекции в зоопарке. Девушки смеялись, ели мороженое и пытались, не читая надписи, угадать название зверя, сидевшего в клетке. Беззаботное было время. Жаль, что очень уж быстро оно кончилось.
Всякий раз, попадая в Москву, она вспоминала свою первую, и, наверное, единственную любовь. Его – высокого и стройного юношу с серыми глазами и по-детски застенчивой улыбкой, встречавшего её возле институтского корпуса. Бесконечные весёлые истории и добродушные шутки, фантастические рассказы из его собственной жизни. Казалось, что она вытащила счастливый билет, и было даже чуточку жаль менее удачливых подружек. Если б знать, что у этой сказки будет такой скорый и печальный конец…
Здесь, в Москве, похоронена их новорождённая дочь. Олеся редко ходит на могилу, а в последний раз с большим трудом её отыскала. Два часа плутала по дорожкам, вчитывалась в незнакомые фамилии на гранитных памятниках, пока, наконец, не увидела заросший холмик с маленькой плитой, полускрытой сорной травой. Нужно бы привести могилку в порядок, цветочками засадить, как у других. Но у Олеси на это никогда нет сил: душа замерзает и руки опускаются.
Тогда, девятнадцать лет назад она навсегда вернулась в родной Урюпинск и постаралась поскорее обо всём забыть, хотя это ей плохо удавалось. Может, поэтому так скоро развелась с мужем, безо всяких видимых причин. Вместе они прожили три года, и когда расставались, она не испытала ни грусти, ни чувства вины. Наверное, жизнь сложилась бы иначе, если б у неё были другие дети. К сожалению, Бог дал ей только одного ребёнка, да и того сразу же забрал. Но Олеся давно перестала обижаться на судьбу, ведь в её жизни было любимое дело, интересная работа. Видно, она родилась для другого: кому домашние радости, а кому муки творчества и крупинки успеха в награду за тяжёлый будничный труд. Всё в жизни разделено не поровну, одному достается начинка от пирога, другому – подгоревшая горбушка. Может быть, она и не вспоминала бы прошлое, если б не приходилось приезжать сюда, в Москву, и на знакомых улицах вновь окунаться в воспоминания, радостные или горькие.
В Москве у неё было два дела. Первое – это общероссийский фестиваль региональных телепрограмм, на который Олеся Константинова прибыла как создательница и ведущая программы Урюпинского телевидения «Сегодня, завтра и всегда». Фестиваль начинается завтра, и нужно успеть подготовиться. Второе дело – личное, но не менее важное. Когда Олеся уже паковала вещи в дорогу, к ней с просьбой пришла соседка Валентина. Недавно у неё погибла единственная дочь Ирина, учившаяся в Москве. Тело привезли в закрытом гробу, так как оно сильно обгорело. В документах было записано, что девушка задохнулась в дыму при пожаре. Была в бессознательном состоянии от чрезмерного употребления наркотиков. Мать, однако, не поверила. Её девочка не могла баловаться наркотиками, да и спиртного она никогда не употребляла. Женщина потребовала вскрытия, которое показало: девушка умерла от огнестрельного ранения.