Однажды. Часть первая
Шрифт:
Варя распахивает дверь, готовая обороняться, но Антон в одну секунду вталкивает девушку назад, и заходит сам.
– Не смотри на меня такими глазами.
– Отвечает ей на немой вопрос и закрывает дверь на замок.
– Мы примем душ. Вместе.
– Горький не намерен уезжать сегодня «с пустыми руками»...
– И ты не пикнешь. Тем более, с твоей больной ногой, тебе нужна подстраховка.
Варвара открывает рот, чтобы хоть что-то возразить.
— Я не отпущу тебя. Пойми уже... Ты настолько глупа? Я не насытился ещё, понимаешь?
– Наклоняясь, заглядывает
Ему совсем её не жалко? Она стоит перед ним, побитая и израненная. И не только снаружи. Её душа кричит от боли. Подстилка? Она запомнит эти слова.
Мне нравится вкус твоей боли.
Эти слова она тоже запомнила.
Что же ты за человек такой? Сжалься. Посмотри и прояви милосердие...
Но вместо этого Антон делает большой шаг вперёд, подводя девушку к стиральной машине. Протягивает руку и включает в раковине воду. Чтобы звук шумной воды заглушил возможные протесты.
Стоя почти впритык, расстёгивает свои брюки и спускает их. Остаётся в одних трусах и выжидающе смотрит на девушку.
– Тебе помочь?
– Наклоняет голову вбок.
Варвара смотрит на него затравленно и тихо произносит:
«Я не хочу...»
– Такой ответ не принимается, Замухрышка...
– Обманчиво спокойно заправляет ей прядь за ухо, и не отрывая от неё пальцев, медленно ведёт ими вниз, по шее, ключице, груди, задевая область соска, по животу.., и останавливается только тогда, когда нащупывает край её кофты. Цепляет его и тянет наверх. Она, преодолевая жгучую боль в ладонях, обхватывает его руки и жалобно взирает в эти чёрные глаза. А там пустота. Похоть и пустота.
– Смирись.
– Убирает её руки.
– Если не хочешь, чтобы было больно...
– Просто смирись. И не сопротивляйся. Иногда это надоедает.
Стягивает эту тесную водолазку и оставляет её в белье. Осматривает. С головы до ног. Будто оценивает. Как товар...
Варя пытается прикрыться руками. Здесь так светло... как в операционной. Ему всё видно. Каждый волосок на её коже, который сейчас встал дыбом. Стыд.
Горький тянется за её спину и щёлкает застежкой лифчика. Медленно тянет лямочки по плечам и, в конце концов, освобождает её грудь от ненужной вещицы. Девушка прижала ручки к обнаженной коже.
– Я могу сделать тебе больно... Варя.
– Произносит тихо и уверенно.
– Опусти руки сама.
Но девушка будто не слышит. Тогда Антон обхватывает её запястья и с силой оттягивает их от желаемого кусочка тела. Варя скулит, когда он оказывается сильней. И он сводит израненные ручки у неё за спиной. А затем тянется второй рукой вниз. Проводит пальцами по трусикам. Обводит средним пальцем бугорок и слегка давит. Девчонка дергается и морщится.
А он поднимает руку чуть выше и ныряет под тонкую ткань. Проводит по складкам.
Она не мокрая. Совсем. Ни единой капли.
Как она может оставаться сухой, когда у него всё стоит колом?!
Злится. Стягивает с неё трусы и подхватывает под бедра. Сажает на машинку. Подожди, Варечка...
Опускает своё белье. Девушка смотрит вниз. Сегодня, кажется, она увидит все детали. Пугается
Облизывает свои пальцы и растирает влагу по её промежности.
Так-то лучше.
Одним резким движением входит в неё
Бля... какая тугая...
Варя вскрикнула. Вцепилась в его плечи ноготками и крепко зажмурилась.
– На меня смотри.
– Слышит его голос.
– Открой свои глаза и смотри на меня.
– Вышел полностью, задержался на секунду, но, так и не дождавшись выполнения своих требований - вошёл снова. Резко и глубоко. Так глубоко, что её глаза распахнулись сами. Он улыбался.
Толчок за толчком. Она не смотрела ему в глаза. Она смотрела на его губы, брови, на маленький шрам. А в глаза не могла. Поступательные движения становились всё грубее и чаще. Срывался и снова оставлял отметины. Наклоняется и целует грудь. Прикусывает сосок и Варя вздрагивает. Он не хотел кончать так быстро. Но понимал, что если будет тянуть, то сперма ударит ему в голову. Горький смотрит только на неё. Еще несколько грубых вбиваний и он выходит, обильно кончая ей между ног.
Отдышка. Грудь ходит ходуном. Антон слегка наклонился и уперся своим лбом в её. Протянул руку и размазал свою сперму по ней. Там. Хотел втереть её, словно это крем.
Варвара от омерзения закрыла глаза и заплакала. Она такая грязная. Такая слабая. Такая трусиха.
Я ненавижу тебя, Антон Горький. Ненавижу.
Антон выключает кран и Варя всхлипывает.
А он сжимает пальцами её лицо и целует губы. Глубоко. А у неё уже нет сил сопротивляться. Подхватывает за ягодицы и заставляет обхватить ногами свою талию. Заходит вместе с ней в просторную душевую кабину и плотно закрывает дверь. Опускает её и включает воду.
Сильные струи бьют по коже. Девушка открывает рот. Антон смотрит на неё и тянется за бутылкой геля. Выдавливает на ладонь и убирает обратно. Проводит руками по её плечам, вспенивая. Обводит грудь, спускается к животу. Ниже. И снова возбуждается. Бляять... это пиздец...
Прости, милая... но, я не могу себе отказать...
Варя проследила за его взглядом и увидела его полную готовность, как ниже пояса, так и в глазах.
Ублюдок.
Пронеслось у неё в голове. А Антон поднимает одну её ногу, и снова входит...
Три дня спустя.
– Что с твоим сном, Антон? Выглядишь ты не очень. И в субботу тебя не было.
Горький сидит в большом кожаном кресле, вытянув ноги, на рядом стоящий журнальный стол... какая невоспитанность. Но ему похер...
– В субботу я был занят, Сергей Вадимович...
– Я просил тебя не пропускать определенные дни. В нашем расписании, - мужчина кидает ему на колени яркий цветной, круглой формы календарь.
– некоторые дни отмечены зелёным цветом. Я, если не ошибаюсь, говорил тебе, что явка в эти дни обязательна... это дни со специальной программой и углублённым анализом...