Одно другого интересней
Шрифт:
Минуты шли. Маленький костер пылал и пылал, освещая желтый лес, а в Зеленом Городе все было тихо, не было никаких признаков того, что сигнал замечен.
— Отодвинься, Ика, — сурово сказал Горошек.
Ика послушно отошла в сторону.
Горошек выбрал толстый, длиной в несколько метров прут — целую жердь! — и осторожно опустил ее конец в костер.
Ему пришлось ждать довольно долго, но в конце концов жердь запылала. Она горела ослепительным огнем. Полетели искры, словно от сварочного аппарата.
Тогда Горошек поднял
И вдруг Горошек опустил свой факел.
— Ты что? — спросил он Ику. — Чего кричишь?
— Это не я, — сдавленным голосом ответила Ика.
Крик прозвучал снова. Это был крик испуга и отчаяния. Так могла кричать Ика в смертельном ужасе.
Потом раздался пронзительный свист и шипение. Точь-в-точь такое же, какое издавал тот рубиновоглазый, огромный кот. Только теперь оно звучало яростно и грозно.
И снова раздался голос:
— О ке сат! — кричал кто-то. — О ке сат!
— Это там! На поляне! — закричала Ика. Он зовет на помощь! Горошек! Кто-то зовет на помощь!
Колебался ли Горошек? Секунду? Не дольше, чем полсекунды!
Он швырнул пылающую жердь на землю, выхватил из маленького костра прутик (за все это время прутья сгорели едва на одну десятую часть), раскрыл перочинный нож.
— Жди здесь! — крикнул он Ике.
И помчался к поляне.
Он бежал, стиснув зубы, забыв обо всем. Помнил одно: кто-то зовет на помощь. Кого-то нужно защищать от опасности. Спасти. Спасти любой ценой!
Несколько отлетевших от пылающей ветки искр обожгли щеки. Он даже не заметил этого. Он знал одно: пламя — это свет. Это надежда на победу в бою. Огонь всегда был оружием. Всегда его боялись дикие кошки!
Дорога, по которой тогда, в темноте, они шли так бесконечно долго, оказалась короткой, слегка изогнутой аллейкой между двумя стенами пальм.
Галька пищала под ногами. По пятам за Горошком бежало эхо его шагов. Ветка горела все ярче и ярче. Кто-то вновь и вновь кричал: «О ке сат! О ке сат!» Вот совсем рядом кто-то громко всхлипнул.
Горошек выскочил на поляну и увидел сцену, которая на момент заставила его остановиться.
У него перехватило дыхание.
В самом центре поляны какое-то маленькое, не больше его самого, существо упало на землю, сбитое с ног зверем. Зверем? Чудовищной шестиногой тварью с тремя рубиновыми глазами, крокодильей, обросшей мордой и змеинокошачьим телом.
Блеск пламени на секунду смутил хищника. Он слегка отступил. И вдруг вся поляна осветилась, словно на нее упала голубая сияющая звезда.
Тот, кто звал на помощь, приподнялся на руках, и Горошек ясно увидел его. Это был длинноволосый, стройный мальчик. Его широко расставленные, доходившие почти до висков темные глаза были расширены от страха. На бледно-голубой коже виднелись темнокрасные раны и царапины. Белая набедренная
— О ке сат! — простонал он в последний раз и… упал ничком.
А чудовищный зверь с пылающими красным огнем глазами присел, готовясь к прыжку. Присел на четырех задних ногах. Из его пасти вырвался шипящий свист.
— Горошек! — прозвучал отчаянный вопль Ики. — Вперед!
Она подбежала сзади, размахивая брошенной Горошком огромной пылающей жердью.
Хищник вздрогнул. Горошек ударил его горящей веткой, и «кот» с пронзительным визгом отскочил в сторону. Тогда Горошек вырвал из рук Ики горящую жердь.
— Уведи его к морю! — крикнул он.
Зверь отступил, но он явно готовился к новому нападению. Он отскочил вбок, пронзительно свистнул. Глаза его запылали еще яростнее, короткий хвост застучал по земле, когти рвали дерн. Задней лапой он отбросил пылавшую ветку, оброненную Горошком.
Уголком глаза Горошек увидел: Ика подняла на ноги потерявшего сознание Голубого Мальчика и потащила к аллее. К морю.
Он облегченно вздохнул.
И тут же, словно вой лепящей мины, прозвучал вой трехглазого хищника.
Горошек увидел в воздухе змеиное тело, распластавшееся в полете, успел заметить рубиновый блеск глаз, разинутую пасть.
И тогда…
Тогда Горошек, размахнувшись, изо всех сил ткнул хищнику прямо в пасть пылающий конец жерди. Вопль зверя был почти невыносим. Ослепленный хищник завертелся волчком и несколькими огромными прыжками с шипением и свистом скрылся в чаще.
— Ура, ура, ура! — завопил Горошек. Он хотел было повторить свой победный клич, как вдруг у него вновь перехватило дыхание.
Он что-то увидел… Увидел, как основание ствола «пальмы» лижет голубой огонек.
Горошек понял, что это означает. Понял, что если в этом лесу начался пожар, его не остановить. А при той температуре, какую дает здесь огонь, они погибли. Никакая сила их не спасет.
Несколько долгих секунд он стоял как вкопанный, не в силах отвести глаз от огня.
Огонь рос и рос. Дерево сухо трещало. Голубые искры падали уже на середину поляны… Пока что занялся только ствол одной пальмы и маленький кустик возле нее. А свет озарял уже все до самого неба, и жар был невыносим.
Горошек повернулся, отшвырнул жердь и, тяжело дыша, помчался за Икой.
ГОЛУБОЙ МАЛЬЧИК ВСЕ ЕЩЕ не пришел в себя. Ика почти несла его: ноги его, с удивительно маленькими ступнями, то и дело подламывались, и мальчик беспомощно повисал на ее плече. Хорошо еще, что он был поразительно легкий. Иначе она бы не справилась. Да и так она совершенно запыхалась.
— Ну, иди, — просила она. — Иди. Не бойся!… Иди! Горошек не даст нас в обиду! Не бойся!
Сама она с трудом удерживалась от слез. Только, конечно, от них никакого… Но ведь Горошек один там, на поляне. Один против страшного шестиногого хищника.