Одно лето
Шрифт:
Слишком голодная, чтобы соблюдать формальности, Брайан открыла коробку и взяла кусок пиццы.
— Она потом заказала снимок шестнадцать на двадцать четыре для своего жениха. Будешь?
Шейд заглянул под крышку.
— Как здесь с начинкой?
— Всего хватает. — Брайан поискала в ящике стола салфетки, достав коробку бумажных платочков. — Я верю в потакание слабостям. — Поставив открытую коробку между собой и Шейдом, Брайан откинулась на спинку стула и положила ноги на стол. Пора переходить к активным действиям. — Значит, ты пришел
Колби взял пиццу и пачку платочков.
— Нет пива?
— Только газировка. Обычная и диетическая. — Брайан с наслаждением откусила огромный кусок. — Я не держу алкоголь в студии. Обычно это ни к чему хорошему не приводит, клиенты пьянеют.
— Опустим сейчас этот момент. — Мгновение они молча жевали, оценивая друг друга. — Я много думал о задании.
— Оно отличается от того, к чему ты привык. — Шейд с удивлением поднял бровь. Брайан смяла салфетку и бросила ее в мусорное ведро. — Твои заграничные работы жесткие. В них есть чувствительность и сострадание, но ужаса гораздо больше.
— Такое было время. То, что я снимал, и не должно было выглядеть милым.
На этот раз удивилась Брайан. Колби однозначно особо не задумывался над тем, по какому пути шла она.
— То, что я снимаю, не обязано всегда выглядит резким. В искусстве есть место веселью.
В ответ на это замечание Шейд только пожал плечами.
— Даже если бы мы смотрели на вещи одинаково, все равно увидели бы разное.
— Потому-то каждая фотография уникальна. — Она наклонилась вперед и взяла еще кусок пиццы.
— Я люблю работать в одиночку.
Брайан сосредоточенно жевала. Если Шейд собирается разозлить ее, он на правильном пути, а если он просто демонстрирует характер, это тоже не очень хорошо. Впрочем, как бы то ни было, Брайан очень хочет получить задание, а Колби — его часть.
— Я тоже, — осторожно сказала Брайан, — но иногда нужно идти на компромисс. Тебе ведь это знакомо, Шейд? Ты идешь навстречу мне, я — тебе. И где-то посередине мы встречаемся.
А она не такая отрешенная, какой кажется. Это хорошо. Колби не хотелось отправляться в путешествие с медлительным человеком, который, кажется, вот-вот покроется плесенью. «Три месяца, — снова подумал он. — Почему бы и нет? Можно ведь установить основные правила».
— Я разработал маршрут, — начал он резко. — Стартуем из Лос-Анджелеса через две недели. Каждый сам отвечает за свое оборудование. В пути работаем по отдельности, ты делаешь свои фотографии, я свои. И никаких расспросов.
Брайан слизала с пальца соус.
— Интересно, тебе вообще кто-нибудь когда-нибудь задает вопросы?
— Лучше спроси, отвечаю ли я на них. — Он сказал именно то, что имел в виду. — Редактор хочет две точки зрения — он их получит. Темную комнату будем периодически арендовать. Да, и еще: я просматриваю все твои негативы.
Скомкав еще одну салфетку, Брайан ответила:
— Нет, я тебе не разрешаю. — И лениво скрестила ноги в щиколотках. Ее глаза посинели, и только это выдавало просыпавшееся в ней раздражение.
— Я не хочу, чтобы мое имя стояло под подборкой попсовых снимков.
Чтобы не потерять над собой контроль, Брайан снова принялась жевать. Она четко представила, что хочет сказать Колби. В конце концов, держать себя в руках — очень энергозатратное занятие, да и ни к чему хорошему обычно не приводит.
— Первым делом я хочу прописать в контракте условие: все наши фотографии должны быть подписаны, одного автора не должна смущать работа другого. Не хочу, чтобы меня обвиняли в отсутствии чувства юмора. Будешь еще?
— Нет. — Не такая уж она и мягкая. Кожа на локте, может быть, и нежная, как масло, но сама леди вовсе не такая. Произнесенные будничным тоном оскорбления неприятны, но все же лучше, чем безвольное соглашательство во всем. — Мы уедем пятнадцатого июня, а вернемся после Дня труда. — Шейд увидел, что Брайан тянется за третьим куском. — А раз уж ты столько ешь, предлагаю сразу договориться: свои расходы каждый оплачивает сам.
— Отлично. На всякий случай еще кое-что: если у тебя возникли какие-то иллюзии на мой счет, я не собираюсь готовить и убирать за тобой. Я согласна вести машину по очереди, но отказываюсь катать тебя, если ты напьешься. Когда снимаем темную комнату, всегда заранее договариваемся, кто пользуется ею первым. С пятнадцатого июня до Дня труда мы партнеры. Если с этим есть какие-то проблемы, давай обсудим их сейчас, пока не поставили подписи рядом с местом для печати.
Колби задумался. У Брайан приятный голос, певучий, тихий, можно сказать, успокаивающий. Возможно, они с ней неплохо уживутся. Если, конечно, она не будет так часто улыбаться, а Шейд сможет не обращать внимания на ее ноги. Пока это не большая проблема. На первом месте работа. А еще то, чего он от нее ожидал.
— У тебя есть любовник?
Брайан чуть не подавилась.
— Если это предложение, — начала она мягко, — вынуждена его отклонить. Грубые, задумчивые мужчины не в моем вкусе.
Внешне Шейд остался спокойным, но про себя отметил этот укол.
— Мы будем жить вместе три месяца. — Брайан его испытывала, хотя, возможно, и не отдавала себе в этом отчета. Шейд не возражал, хотя, возможно, не был готов себе в этом признаться. Он наклонился вперед. — Я не хочу иметь дело с надоедливым любовником, который станет гоняться за нами и названивать, пока я пытаюсь работать.
Да за кого он ее принимает! За какую-то дурочку, которая не может решить проблемы в личной жизни? Брайан заставила себя на мгновение остановиться. Может, у Шейда был какой-то неприятный опыт, связанный с отношениями. Впрочем, не ее проблемы.
— Я позабочусь о своих любовниках, Шейд. — Она с удвоенной энергией принялась грызть корочку пиццы. — А ты позаботься о своих любовницах. — Брайан вытерла пальцы о последнюю салфетку и улыбнулась. — Извини, что прерываю вечеринку, но мне нужно работать дальше.