Одно проклятие на двоих
Шрифт:
Из меня словно враз выпустили весь воздух. Легкие проткнули, как шарик, который с шипением выпускает воздух, так и я сдулась, а улыбка погасла на моем лице, уступив место озабоченности.
— Я сказал что-то не так? — нахмурился Гораций, наклоняясь и вглядываясь в мое лицо. — Прости меня, душа моя, но я был откровенен с тобой. Работа в лабораториях и обязанности кронпринца отнимают у меня большую часть времени, я так занят порой, что не помню, чем же занимался весь день.
— Как… — пролепетала я, сглатывая вязкую слюну. — Как такое возможно?
Мне захотелось встряхнуть Гора за плечи и крикнуть ему в лицо, что с нормальными людьми
— После болезни отца на меня свалилось очень многое, — быстро заговорил Гораций, словно заготовленную речь, вложенную ему в голову чужой волей. — Я и раньше замечал за собой подобное, но не мог объяснить причины, а в последнее время это состояние стало повторяться чаще. Только Вениамин все еще способен возвращать меня в реальность, выдергивая из лабораторий и, как несмышленого дракария, тыкая носом в мои непосредственные обязанности кронпринца.
Гор говорил так непринужденно, легко, слегка хмуря темные брови, словно обсуждал сейчас свою невероятную занятость, но я-то понимала, что что-то не так. Давид упоминал, что Гораций наслал на себя проклятие после окончание им Академии Темнейших. В тот год Родериг Тердльштатский официально представлял своего наследника на балу в Новогодье, только вот для Гора стало полной неожиданностью, что не наследника, а наследницу представит Родериг Тердльштатский на центральной площади перед всеми жителями Дарленда.
«Я сам все услышал из вторых уст, не интересовался в те годы интригами Темного королевства, — рассказывал Давид, когда мы вместе прогуливались вокруг коттеджа в день прощания с Максом и Сафией. Я все еще злилась на друга, но он единственный знал мою сестру так близко, как никто другой, и только Дава правдиво рассказывал мне о событиях прошлого, не утаивая ни плохого, ни хорошего. — Гораций присутствовал на балу наряду с другими выпускниками Академии Темнейших, и после выступления короля и своего отца, он сбежал. Даже Вениамин ас Сольд не в курсе, что случилось после этого злосчастного Новогодья, но с тех пор все в Темном королевстве покатилось под гору прямо в задницу дракария. Несчастья преследовали кронпринца, как и всю семью Тердльштатских, а вместе с ними пострадала и моя возлюбленная. Каждый по своему пытался помочь Горацию, но, боюсь, у него не было ни малейшего шанса переиграть могущественного Родерига Тердльштатского. По крайней мере, мы верили в это до тех пора, пока король не слег со смертельным недугом, медленно пожирающим его сознание. Король превращается в идиота, лишь время от времени приходя в себя, и сильнейшие целители ВедоВства и всего Темного королевства не в силах ему помочь».
Праздничная суета вокруг вдруг показалась мне такой далекой, а шум с улиц Дарленда теперь доносился словно сквозь вату. Я видела праздничных драконов в небе, извергающих разноцветные снопы искр, видела левизы и самоходные коляски, выстроенные на центральной площади и подготовленные к торжественному шествию, я восхищалась сотнями свечей, зависших в воздухе в виде символа Темного королевства, но ни на что не реагировала. Гораций что-то рассказывал мне, продолжал держать за руку, улыбаться и сверкать синевой глаз, только меня это не трогало, не доставляло больше радости. Я вдруг отчетливо поняла, что же творилось в лабораториях резиденции, что от меня скрывали нечто страшное и дурное. Осознала, насколько все это время была далека от правды, от реальности происходящего. Настолько же, насколько далек Давид или Боян. Они тоже не понимали, что Гораций большую часть времени просто не существовал.
Я высвободила свою руку из захвата прохладных пальцев Гора и приложила к его груди. Мой дар толкнулся в ладони опаляющим жаром, высвободился, подвластный моему внутреннему зову, и ударил Горация в грудь, выбив у того из легких весь воздух.
— Ох… гкх… — закашлялся кронпринц, сгибаясь пополам. — Корделия, что ты творишь! — возмущенно вскрикнул он, с трудом выпрямляясь и все еще не забывая весело улыбаться. Правда, улыбка поблекла и больше не выглядела такой искренней.
— Что ты делал вчера днем в лабораториях, Гораций? — спросила я, глядя прямо ему в глаза.
Кронпринц нахмурился и отрицательно покачал головой.
— Не помню, — прошептал он, задумчиво дергая рукав парадной мантии.
— А позавчера? — не отставала я от Гора, стараясь сохранить с ним зрительный контакт. — А неделю назад? Черт, ты же понимаешь, что это ненормально? — я почти кричала, но Гор хмурил брови и качал головой.
— Успокойся, Корделия, что такое с тобой приключилось? Мы уже приехали!
Он резко повернулся и замер, глядя на черные провалы окон в небольшом двухэтажном кирпичном здании, расположившемся в самом конце одной из улочек, расходившихся веером от центральной площади. На покосившемся крыльце валялась деревянная вывеска, разбитая временем, а поблекшая надпись на ней гласила, что когда-то в этом здании располагалась «Таверна Мэйбл».
— Что за шутки? — удивленно спросил меня Гораций, соскакивая с коляски и подходя к крыльцу вплотную, чтобы задрать голову и долго-долго рассматривать заброшенное здание. — Я же недавно заходил сюда с Вениамином.
Я сдавленно охнула, стараясь дышать ровно и не допускать даже мысли о возвращении болезненной опухоли в своей груди.
— Гораций, какой сейчас год? — спросила я кронпринца, который резко обернулся и рассмеялся, пожимая плечами.
— Странно, что ты спрашиваешь меня об этом, — ответил он с ироничной улыбкой на губах. — Вениамин рассказывал мне, что о твоей феноменальной памяти по Академии слухи ходят! Ты же лучшая студентка на курсе.
— Да? — прошептала я одними губами, — и что еще тебе рассказывал Вениамин ас Сольд?
— Многое, — ответил Гор. — Он постоянно говорит, его не заткнешь, если бы я и захотел. И почему ты называешь его так смешно? Право, Корделия, он же наш сверстник, — нахмурился Гораций, наклоняясь и поднимая табличку. — Нет, все же странно. Что-то здесь не так. Я прекрасно помню, как обещал Мэйбл зайти на неделе и отведать ее волшебного грога. Кто мог такое сотворить за несколько дней? Надо пожаловаться отцу, пусть разберется с этим магом, приступившем закон. В Дарленде, конечно, всегда творились бесчинства, но это уже переходит все границы. Где Каратель, где стражи?
— Гор, — отвлекла я кронпринца от возмущенных воплей. — Так, какой сейчас год?
— Не… не помню, — удивленно ответил мне Гораций, расширенными от ужаса глазами глядя мне в лицо. — Триединая, что со мной? — спросил он, а я развела руками.
— Вспомни, что ты делал в лабораториях, Гораций, — попросила я его. — Пожалуйста, вспомни!
— Готовил зелья для Вениамина, знаешь, он так много работает, что ему постоянно требуются новые порции Бодрящего зелья. — Медленно, бегая глазами с одного предмета на другой, ответил Гораций.