Одноклеточный
Шрифт:
Я взял ножку мухомора и надкусил. После этого я вдруг понял, что подошло время обеда, и позвал нагваля в кафе. Он спрятал грибы в карман, и мы двинулись обедать.
– Я камни в нашем саду хочу передвинуть, – сказал он, когда мы уселись за столик. Он взял себе тарелку с соевым творогом, политым мисо, а я жареную каракатицу. – Поможешь?
– Что за блажь? Тебе не позволят.
– А мы вечерком провернём. Всё это глупость, что один камень должен быть невидим. Кому это нужно? Любая дизайнерская программа с таким немудрящим делом справится. На самом деле надо валуны спиралью уложить,
– Она уже пришла однажды, с Луны, – вспомнил я историю появления Полосы.
– Это была не та энергия. Нужна психическая, понял? Такая спираль называется «космическим вентилятором», она ложь в людях убивает. И все тогда смогут жить как хотят, а не по принуждению, вот оно как.
– А почему спираль?
– Это символ такой. Для всего в мире есть свои символы, а для энергии очищения вот такой. Я сам его вычислил, точнее, увидел во время прозрения. Только важно не ошибиться, когда перекатывать камни станем, а то может прийти не истина, а наоборот.
Плохо я понимал нагваля, да и голова была забита совсем другими тревогами.
– А можешь увидеть такой знак, чтобы я стал нормальным? – спросил я.
– Да ты тут самый нормальный, Егор-кун!
Я рассказал Давиду о чиновнике из комитета, который Урсулу донимает, и про ночной налёт хакера. Нагваль отчего-то встревожился и уткнулся носом в творог, чуть не замазав нос. Чем-то возбудила его такая незначительная новость.
– А больше этот тикусёмо ничего от неё не хочет? – спросил он. – Этти суру не пожелал, видите ли. Я, может, тоже не стал бы с Урсулой эсу делать, потому что мы коллеги. А ты стал бы?
Я вспомнил про выезд на Полосу, тойрэ с Херми и съёмку для эччи. И организм у меня сам собой откликнулся. Урсула хоть и жутковатая, но тоже девушка. Не станет же она эсу предлагать, если у неё раньше отоко не было. Видно, крепко её претензии чиновника достали, раз она готова на такой поступок.
– Брешет она, – заявил вдруг Давид. – Не за ту себя выдаёт. Сам подумай – какой ей смысл самой разбираться с парнем, если у неё начальство в Университете есть? А вот насчёт компа – не знаю. Тоже как-то странно. Нет, тут дело нечисто…
Сказав так, нагваль замкнулся и второпях дожевал творог. Я спокойно разделался с каракатицей, а сам про Урсулу размышлял. Хоть и медленно, но всё-таки не совсем зря. Уже два человека мне сказали, что она не говорит правды. Ни журналистам, ни даже мне, своему сослуживцу. Давид ведь правильно, в общем, рассудил. Недаром он символ истины знает – значит, умеет за подкладку чужих речей заглянуть.
Работалось мне сегодня нелегко, поэтому я не стал задерживаться, когда зоопарк закрылся. А часов в десять мне Аоки позвонила, прямо в анимэ влезла. Я сидел смущённый и боялся, что она станет смеяться. Но она совсем про другое речь завела. Позвала меня завтра к Зиду на работу. А то, мол, давно что-то он с камайну никуда не выезжал.
9. Пятница
Встречались мы рядом с тумбой, об которую я треснулся. Она стояла такая же потрёпанная, на ней вроде бы имелась даже вмятина от моей головы. Тумба осталась прежней, зато я изменился. Прикид у меня был почти как настоящий байкерский, пока только нашивок с эмблемой собако-львов не хватало. Меня встретили как своего камайну. Никто не отпускал шуточек и не скалился, кроме Минору.
– Эй, Егор, ты дозу свою уже слопал? – скривился он.
– Урусай, – добродушно осадила его Флора. – Я поделюсь. Надо, Егор-кун?
– У меня ещё есть.
Но я пока не стал экстази закидываться, Гриб бы всё равно не позволил или эбселеном потом накормил. Какой смысл таблетку тратить? Тем более я только одну с собой захватил.
– А что это за гаракута? – спросил вдруг Тони и ткнул пальцем в фигурку ками у меня на переднем крыле байка. Я её вчера вечером суперклеем приделал.
– Дзидзо, бог дороги, – пояснил я. – У вас же есть собако-львы.
Все поглядели на ками внимательно, и по-моему, он байкерам понравился. Особенно когда я им дорожные знаки перечислил, которые у него под мышкой зажаты. Тони по крайней мере перестал хмуриться и даже кивнул Аоки в ответ на её одобрительное замечание.
– Как тебе цвет моих глаз? – спросила у меня Флора и распахнула их на сколько смогла. Они у неё были серебристые и даже немножко светились. – Контактные линзы новые купила. Нормально или цвет сменить?
– Красиво, – искренне ответил я.
Обе приехавшие девчонки, Тайша и Флора, стали наводить на себя глянец и заодно на байки – протирали хром. На улицах нынче было грязновато, потому что прошёл снег. Но он быстро растаял. Чистить облицовку байков смысла не было, но что ещё делать? Только о длине вилок трепаться, да под каким углом у кого они торчат. Я закинул в рот апоморфин, который купил в автомате, и почувствовал себя гораздо лучше. Тревоги отступили в глубину сумерек.
– Гляди, какой у меня теперь маскот, – сказала мне Флора. – Твой Дзидзо мне понравился, вот решила тоже ками приклеить.
У нее на переднем крыле торчала фигурка женщины. Абсолютно голая, с мощной грудью. Она сидела, широко раскинув длиннейшие ноги – словно персонаж г-хентая.
– И какая это богиня? Уж очень смело одета…
– Айдзэн-мёо, ками любви. Симпатичная?
– Не то слово.
Пока мы друзей поджидали, я с Пецем познакомился. У него был двухтактный турер с цепью, примерно такой же «детский» байк, как и мой старый «хорнет». Заделан он был не слишком хорошо. Похоже, Пец не особенно за байком ухаживал. Были у него, наверное, в банде другие интересы – наркотики по оптовым ценам или ещё что-нибудь. Флора, например. Домашняя, считай, когяру, знай только рубли отстёгивай или циалис с экстази насыпай. И сам Пец наверняка что-то особое умел, не стал бы Тони такого типа просто так в банду принимать.
Вообще-то он смахивал буру секкасу, весь какой-то жеманный. Это был небольшого роста парень с крупной головой, почти сюнэн. Явный школьник на каникулах, как и Флора. У него были слегка выпуклые, но всё равно узкие глаза и какой-то удивлённый вид, будто его всё поражало.
– Имей ввиду, что он хаппо бидзин, – мимоходом сказал мне Сэйдзи. Он отвлёкся от негромкого разговора с Аоки. Она только что подрулила и с нами поздоровалась. – Наговорит комплиментов, а потом ксо подложит.
– Ну что ты такое говоришь, одзи! – возмутился Пец.