Однокурсники
Шрифт:
Джордж вкратце изложил госсекретарю содержание бумаг, которые он принес к нему в кабинет.
В основном это были политические директивы, памятные записки и распоряжения в адрес различных исследовательских групп для согласования сроков выполняемых ими работ в нужных областях, и прочие бумаги, такие как, например, служебная записка в Министерство обороны об обеспечении мер предосторожности на предстоящей выставке-продаже вооружений. А также небольшая записка для Министерства торговли об одном безобидном приспособлении для фотосъемок,
— А оно действительно безобидное? Ты с кем-нибудь консультировался по этому поводу? — поинтересовался Киссинджер.
— Да, с одним очень смышленым малым из Минторга, выпускником Массачусетского технологического, по фамилии Уэбстер, — ответил Джордж как ни в чем не бывало.
— Кажется, я его не знаю. Он новенький?
Джордж кивнул.
— Но я его внимательно выслушал. Похоже, никто не знает об этом фильтре больше, чем он.
— Думаешь, мне стоит переговорить с ним самому?
Мысли в голове у Джорджа лихорадочно метались.
— Мм, мне кажется, в этом нет необходимости.
— Полагаю, ты прав. Ты всегда основательно прорабатываешь все вопросы, Джордж. Ладно, можешь идти домой, а я пока подпишу все бумаги.
Генри Киссинджер просидел за своим рабочим столом еще два с половиной часа. За это время он завизировал шестьдесят пять директив, включая все документы, переданные ему Джорджем Келлером.
*****
Родители Джейсона Гилберта не поехали в Израиль в начале октября 1973 года, как планировали. Ибо в это время, когда жизнь в стране замерла в преддверии Йом-Кипура — священного Судного дня, армии Египта и Сирии внезапно атаковали Израиль значительными силами.
Страна совершенно не ожидала такого удара и в течение нескольких дней была на грани полного уничтожения.
К тому времени, когда центральному командованию стало известно о том, что войска противника нарушили границы, проходившие по линии прекращения огня, египетские танки уже переправились через Суэцкий канал и полностью уничтожили личный состав южных укрепленных пунктов. Создавалось впечатление, что они доберутся до Тель-Авива без всякого сопротивления.
На севере дела обстояли еще хуже. Сотни сирийских танков с грохотом шли широким фронтом, и до населенных пунктов им оставалось всего несколько часов пути.
Немногочисленные израильские дежурные войска рыли окопы, чтобы остановить стремительное продвижение противника, — все понимали, какую цену придется заплатить, но при этом сознавали, что у них нет выбора.
Когда по радио, нарушив тишину священного дня, стали передавать безумные зашифрованные сообщения для мобилизации резервистов по всей стране, Джейсону позвонили в кибуц.
— Что происходит, можете мне сказать? — взволнованно потребовал он.
— Слушай, саба, не надо вопросов. В центральном штабе неразбериха. Мы мобилизуем людей, как сумасшедшие,
— Каких людей? — выкрикнул Джейсон.
— Тех, кто еще жив, черт возьми! А теперь отправляйся.
Джейсон и еще пятеро кибуцников сели в свой грузовичок и по ухабистой дороге поехали на север, останавливаясь через каждые несколько миль, чтобы взять на борт других солдат, собравшихся на фронт. Некоторые, как были в джинсах и спортивных джемперах, так и отправились воевать, но зато каждый из них имел при себе оружие и боеприпасы. В пути почти никто не разговаривал.
Однако сирийцы добрались до Нафаха раньше и вынудили генерала Эйтана отступить.
Кибуцники нашли его во временном лагере, разбитом прямо у дороги. Джейсон поразился, увидев такое количество убитых и раненых. Мало кто остался в живых. Пополнение происходило лишь за счет горстки резервистов.
Среди нескольких офицеров, получавших инструкции от Эйтана, Джейсон узнал еще одного члена элитной части «Сайерет Маткаль» — Йони Нетаньяху. Оба обменялись кивками, пока слушали, как командир дивизии зачитывал длинный перечень бедствий:
— Бронетанковая бригада Барака почти полностью разбита. Противник превосходит нас по количеству и по вооружению. Он использует новейшие русские танки Т шестьдесят два. Но нам все же необходимо сдерживать его продвижение до подхода нашей бронетехники. Организуйте своих людей, рассредоточьте их по местам, дайте точные распоряжения по обращению с противотанковыми ружьями. И берегите боеприпасы!
— А когда прибудет подкрепление? — спросил Джейсон.
— Бог знает, — ответил Эйтан. — Все, что у нас есть, — перед вами.
— Значит, будем стоять, — сказал Йони Нетаньяху с почти мистической уверенностью. — Как войско Гидеона.
— Думаю, у Гидеона людей-то побольше было, чем у нас, — попытался сострить Джейсон, но только юмор этот был из тех, что называют черным.
Когда был отдан приказ разойтись, двое молодых офицеров вместе пошли в сторону небольшой группы резервистов, с волнением ожидавших, что им прикажут.
— Я знаю, ты хорошо разбираешься в технике, Джейсон, — заметил Йони. — Может, возьмешь на себя ремонт некоторых танков — менее поврежденных?
— Думаю, да. Вот только какой в них прок? Даже если я починю их, мы все равно уступаем в численности раз в пятьдесят.
— Значит, — уверенно произнес Йони, — это сокращает число наших тактических возможностей до одной. Сделай так, чтобы твои танки были готовы атаковать завтра в шесть ноль-ноль.
— Атаковать? — с недоверием переспросил Джейсон. — Ты, должно быть, и правда веришь в Бога, Йони.