Одноразовые
Шрифт:
– Убедили. Беру…
Россия. Москва.
Полковник.
Он ехал медленно и, казалось, что Король даже пофыркивает временами недоуменно, мол: «Э! Мы ехать будем сегодня? Газ справа! Поехали!». Но Полковник старательно делал вид, что все идет как обычно. Только один раз, на светофоре перед проспектом Мира он позволил себе увлечься.
Какой-то спортовод 31 резко тронулся на зеленый, и Полковник чисто автоматически «открутил» тоже. Обрадованный Король прыгнул вперед во всю мощь своего почти двухлитрового «Вэ-образника» 32 .
31
Спортовод – владелец спортивного мотоцикла. Возраст разный, навыки тоже разные. К ним относятся не то, чтобы с пренебрежением, но с некоторой осторожностью. Жизнь спортовода – это часто жизнь на пределе и оборваться может в любой момент. «На хер мне помнить, как тебя зовут? Вы каждый год меняетесь – спросил пилот чоппера у спортовода…» – к сожалению, в этой шутке всего лишь доля шутки…
32
В-образник – двигатель чаще всего ставится на круизеры (чопперы). Цилиндры расположены в виде латинской буквы V. Такие двигатели большого объема часто имеют просто «паровозную» тягу. Правда в отличие от высокооборотистых двигателей, рабочий диапазон В-образников от 1500 до 3500 максимум 4500. Но зато «с низов» они начинают тянуть сразу, без раскрутки…
Правда, уже через считанные секунды, высокооборотистый двигатель раскрутился. Воя прямотоком, «спорт» стрелой ввинтился в вечернюю Москву и исчез где-то впереди.
– Не убейся! – беззлобно пожелал неизвестному спортоводу Полковник и тут же разозлился на себя. И так недлинная дорога до дома из-за резкого старта стала еще короче. Полковник осадил «короля» и снова поехал с черепашьей скоростью, стараясь насладиться каждым метром.
На его повороте с Садового была, как всегда, небольшая пробка, и он после недолгой борьбы убедил сам себя, что через Ленинградку будет быстрее. А потом не хотелось ехать через ремонты и эту дурацкую Большую Академическую. И Полковник даже удивился, когда обнаружил себя безмятежно катящим по МКАДУ. Здесь, волей – не волей, но надо было держать хотя бы сотку, и Король с радостью порыкивал движком.
Вероломно возник большой синий щит со стрелочкой и указателем «Дмитровское шоссе. Центр». Надо было перестраиваться правее. Полковник включил указатель поворота, когда спасительная мысль промелькнула ослепительной вспышкой.
– Я ж Молоту обещал чертежи гравицапы! – сказал Полковник Королю. Король совершенно ожидаемо против новой вводной не протестовал. «На пятнадцать минут заскочу и все! Домой…» – твердо сказал сам себе Полковник и прибавил.
Россия. Мытищи.
Дядя Вова.
Дядя Вова сидел перед полураскрытыми воротами своего гаража и мерно шкрябал напильником. С улицы тянуло вечерней свежестью, а из динамиков журчал Бадди Холли.
– Олвэйз твенти тууу… – напевал дядя Вова себе под нос, стесывая напильником лишнее на ручке «тюнинга». «Тюнинг» вчера привез один из клиентов. Он посчитал, что единственного, что еще не хватает его красному мотоциклу для полного счастья, так это красных рычагов сцепления и тормоза.
На вкус дяди Вовы, лучше было бы отрегулировать клапана на многострадальной клиентской «Хонде» и перебрать вилку. Но клиент вилку и клапана не хотел, а хотел красные рычаги. Сама длинная работа всегда начинается со слов: «Тут дел на пять минут!»
Рычаги были все в надписях «хонда», но делались какими-то криворукими пэтэушниками в какой-то жопе мира. Где клиент нашел этих оленей и за сколько приобрел их творчество, дядя Вова даже не интересовался. Достаточно было знать, что о размерах и допусках олени имели самое общее представление.
Если рычаг тормоза встал на штатное место более – менее нормально, то рычагу сцепления мешала самая малость – сантиметра полтора силумина, или что там сперли пэтэушники у батьки с работы, чтобы настругать кривыми руками свой тюнинг.
Расстроенный клиент вчера ушел без тюнинга и мотоцикла, а сегодня позвонил и сообщил, что убывает в командировку и вообще – пусть у Вас постоит… Дядя Вова не отказал себе в удовольствии напомнить, что пять дней стоянки будет стоить любителю тюнинга 1500 рублей – ибо не хуй! А еще в 1000 обойдется доведение до ума творчества зажопинских тюнингоделов. Клиент возражать не стал, и вот теперь дядя Вова мерно водил напильником, иногда останавливаясь, чтобы оценить насколько продвинулось дело.
Знакомый рокот он узнал еще на дальних подступах. Перестал шоркать железяку и прислушался, а потом улыбнулся сам себе. Неспеша встал и вышел на улицу как раз в тот самый момент, когда Полковник остановил Короля перед воротами и движением ноги выставил подножку. Король затих, а Полковник, снял шлем, повесил его на зеркало и, стянув перчатки, подошел к дяде Вове.
– Здорово, что ли! – Полковник протянул руку.
– И тебе не хворать, – ответил дядя Вова и притянул Полковника к себе. Они обнялись, практически одновременно хлопнув друг друга по спине.
– Чай будешь? – дядя Вова подтолкнул Полковника к воротам гаража.
– Ясен пень! Ты в трудах, что ли? – Полковник кивнул на рычаг сцепления в руках дяди Вовы.
– Да, так… – дядя Вова отмахнулся и едва не выронил напильник. Полковник сделал шаг к воротам, но тут же развернулся обратно, – Ща… – дядя Вова с интересом пронаблюдал, как он извлек из бокового кофра внушительную, но весьма помятую кипу листов А4 и протянул ему.
– Вов! Ты, блин, в следующий раз может сам, а? – дядя Вова заглянул в листы.
– О! Спасибо, брат! Я уж думал, ты забыл…
– Забыл? – с показной обидой взглянул на дядю Вову Полковник, – Меня японисты херами крыли неделю, с утра до вечера! Забыл!
Полковник покачал головой и вдруг выхватил листы из рук дяди Вовы.
– Вон, хотя бы это… – Полковник нетерпеливо начал копаться в листах, – Да где ж оно? А! Вот! Верхние и нижние границы скачков напряжения при разной токопроводности и сечении проводов, идущих от обгонной муфты к… Блин! Язык вывихнешь! На русском даже! А на японском?
Полковник снова протянул дяде Вове листы.
– Ну, сделали же… – дядя Вова снова принял многострадальную стопку.
– Куда они денутся? – отозвался Полковник и шагнул к воротам, – Кто-то чаю обещал… – дядя Вова последовал за другом, по пути положив на рабочий стол недопиленный рычаг сцепления.
Россия. Москва.
Сергей.
Они вместе вышли из дверей и спустились по ступенькам. Сергей, по совету Макса, переоделся в кабинете и теперь чувствовал себя непривычно в мотоштанах. Давила на коленки защита, и, вообще, было пока как-то неуютно.
К тому же, он, уже войдя в лифт, обнаружил, что забыл шлем. А кабинет уже сдали на охрану, а пропуск забыт дома. Макс, конечно, все уладил, но потом, в лифте заявил, что если Сергей сейчас просто сядет и уедет домой вместо того, чтобы катнуть, это будет натуральное свинство.
И вот они вышли на улицу и спустились по ступенькам. Позднемайская вечерняя Москва навалилась на них жаром горячего асфальта и шуршанием листвы.
– Ща, погоди! – Макс снял замок с колеса и, не заводя «эрку», откатил ее в сторону, – Во. Теперь нормально…