Одноразовые
Шрифт:
– Профессор! – сказал он, дождавшись ответа, – Я тут в мотошколу прозвонился, которую Молот скинул. Ну, Тамбову, ага… Ты сможешь с ним съездить? А то я катаю сегодня со своими, никак не смогу, а он уже собирается сдриснуть, делами прикрывается, сыном…
Макс недоуменно слушал трубку, растерянно спросил.
– Какая шизофрения? У кого? – он помолчал еще пару секунд, – Адрес поликлиники? А! Понял! Сейчас пришлю адрес поликлиники… – Макс нажал на кнопку отбоя и принялся писать сообщение, – Щас я тебе адрес всех поликлиник пришлю, блин…
– У кого
– Да хрен знает! – отмахнулся Макс, – По ходу Профессор шифруется, как тот Штирлиц… – Макс передразнил, – Напишите адрес поликлиники! Я подъеду, проведу консультацию…
Россия. Москва.
Профессор.
Профессор положил телефон на стол и с аппетитом взялся за блинчики со сметаной. Роза Давидовна, закинув полотенце на плечо, минуту наблюдала за сыном, а потом поджала губы и покачала головой.
– Ой-вэй, Яшенька! Ты совсем не бережешь себя! Ты работаешь на износ! Так нельзя! В твоем возрасте, когда инфаркт молодеет, ты…
– Мама! – Профессор поднял голову, – Ну, что в моем возрасте? Ну, что ты говоришь?
– А что? – Роза Давидовна снова покачала головой, – Ты уже совсем взрослый, а до сих пор бегаешь от женщин! Ну, так же нельзя! В твоем возрасте у мужчины уже должна быть семья… – Роза Давидовна спохватилась, достала из холодильника бутылку кефира и набулькала полный стакан, – Выпей кефирчик…
– Не хочу, мам… – Профессор отправил в рот блин целиком.
– Вчера звонили Гельманы, интересовались, есть ли у тебя кто-то. А я им отвечаю – разве это так важно? Их Диночка от тебя без ума! Выпей кефирчик!
– Не хочу, мам, – помотал головой Профессор.
– Не хочешь Диночку, так вон Злата! Какая милая девочка! Не целованная даже! Ты…
– Мама! – Профессор отложил вилку, – Ну, сколько можно меня сватать? – губы Розы Давидовны задрожали.
– Не кричи на маму! – она присела к столу, – Ой-вэй! Был бы жив твой отец…
– Вот только про папу не надо, мама! – попросил Профессор, но процесс было уже не остановить.
– А что – не надо? Что – не надо? – вскинулась Роза Давидовна, – Вы только посмотрите на этого шлимазла! Мама бьется в кровь через эту жизнь! Мама уже почти прогулялась с ним до инфаркта! А он? – Роза Давидовна – повернулась к холодильнику, ища поддержки. Холодильник покладисто молчал.
– А он – вот! Мама рвет себе сердце в клочья, у мамы вчера был почти инсульт! Мама старается, чтобы у этого мальчика было что впереди, а он… – Профессор посмотрел на Розу Давдидовну.
– Мама! У тебя вчера не было инсульта, ты…
– Еще не хватало! – всплеснула руками Роза Давидовна, – тебе мало, что мама жива? Ты хочешь вогнать маму в гроб?
– Мама… – поморщился Профессор, – Ну, прости! Прости!
– Мама… – не унималась Роза Давидовна, – Ему… Мама все для него, а ему жалко маме сделать приятно! А мама уже хочет-таки нянчить внуков!
– Мама! – Профессор взял ее за руку, – Ну, прости! Работы видишь сколько? Студенты, консультации, еще командировка эта… Ну, помнишь, я тебе говорил? – Роза Давидовна кивнула, – Ну, вот… Возможно скоро дадут кафедру… Тогда и пригласим в гости! Обязательно! Хоть Дину, хоть Злату…
– Ой-ц! – отмахнулась Роза Давидовна, – Я вчера была в консерватории! Такой концерт, я тебе скажу! Шикарный концерт! Я познакомилась с одной женщиной, у нее дочка вчера выступала на сцене, Яся – такая шикарная девочка! Она играет на арфе! – Профессор встал, взглянул на часы.
– Мама! Я побежал! Костюм на месте?
– Ой! – подхватилась Роза Давидовна, – Рубашка же…
Пока Роза Давидовна гладила рубашку, Профессор двадцать раз отжался, вяло помахал руками, изображая бой с тенью, и отправился в душ. Через двадцать минут он уже в костюме, с портфелем в руке, шел по дорожке вдоль дома. Пройдя мимо детского сада, Профессор оглянулся и, не заметив ничего подозрительного, шмыгнул в щель между бетонными плитами забора, оказавшись на территории гаражного комплекса.
Дойдя до гаража с номером 64, Профессор достал из кармана ключ и открыл ворота. «Гусь» радостно подмигнул солнечным лучом, отразившимся в стекле фары. Тщательно повесив костюм на вешалку, Профессор натянул мотоджинсы, повернул ключ и нажал кнопку стартера.
«Оппозит» довольно зарокотал. Натянув шлем и перчатки, Профессор выкатился из гаража и, выставив подножку, слез с мотоцикла. Заперев ворота, он с удовольствием оглянулся по сторонам и снова сел в седло.
На выезде из гаражей он махнул левой рукой Михалычу, сидевшему возле своей будки. Михалыч в камуфлированных штанах и застиранном тельнике, в тапках на босу ногу, солидно кивнул в ответ. Профессор пропустил таксиста и, выкатившись на улицу, прибавил скорость.
Россия. Мытищи.
Артем.
Двор жил своей жизнью. Бабульки на скамейке у соседнего подъезда обсуждали падение современных нравов, сопровождая каждую проходившую мимо молодую девушку или парня неодобрительным покачиванием голов.
Мамы бдительно следили за своими детьми на детской площадке. Непоседливые чада каждую минуту придумывали новый способ убиться насмерть. То и дело какая-то из мамаш срывалась со скамейки, чтобы снять своего ребенка с верхушки ракеты, не позволить есть песок или поймать карапуза, вдруг решившего сбежать с вершины горки.
Артем удобнее устроился на стуле, облокотился на перила и снова обозрел двор. Ничего достойного внимания не наблюдалось. Только два незнакомых пацана, года на два помладше Артема, шли по дорожке. Внезапно пацаны остановились и с нехорошим интересом принялись рассматривать пристегнутый к забору скутер Феди.
Артем замер, не сводя с них глаз. Пацаны подошли ближе. Один завертел головой, высматривая потенциальную опасность. Второй присел на корточки возле колеса скутера.
– Пацаны! – окликнул Артем, – От скутера отошли! – оба, как по команде задрали головы и посмотрели на Артема.