Оффлайн
Шрифт:
– Элла?
Катрин в напряженном ожидании. Сейчас ей должен ответить женский голос умной колонки, спросить о ее пожеланиях. Но устройство молчит.
– Элла! – повторяет она громче, но и в этот раз напрасно ждет реакции.
– Элла, сколько времени?
Не дождавшись ответа и на этот стандартный вопрос, она ставит бокал на журнальный столик, поднимается и подходит к комоду.
Колонка
– Элла! Сколько времени?
Как и прежде, устройство хранит молчание. Катрин пожимает плечами и возвращается на диван. Дивный новый мир технологий. Если колонка и завтра не заработает, можно будет вернуть ее в магазин. Все-таки она купила ее всего пару недель назад.
Она включает телевизор и переключает каналы, находит какой-то романтический фильм. Он уже идет какое-то время, но и это вполне подойдет, чтобы немного отвлечься, прежде чем отправиться спать.
В половине одиннадцатого она выключает телевизор, идет в ванную. Через десять минут кладет смартфон на тумбочку, закутывается в одеяло и выключает лампу. И вскоре засыпает с мыслью о Флориане.
Просыпается – и не понимает, что именно разбудило ее. Еще глубокая ночь. В комнате почти непроницаемо темно. В верхней части окна сквозь крайние планки неплотно сдвинутых жалюзи просвечивает луна, и эта полоска света служит ориентиром для глаз.
Она хочет перевернуться и спать дальше, но у нее вдруг перехватывает дыхание. Ее имя… Кажется, кто-то произнес ее имя? Нет, не произнес – прошептал. Кто-то за пределами спальни.
Она приподнимается в постели и напряженно вслушивается во тьму. Сердце начинает биться чаще.
– Катрин…
Вот, снова. Чуждый, вкрадчивый голос.
– К-а-а-а-тр-и-и-н…
По спине пробегает холод, на лбу мелкими капельками выступает пот.
Нет, это не сон. В квартире кто-то есть, и осознание этого внушает ей такой ужас, какого она прежде не испытывала.
Затем ее посещает внезапная догадка, и это кажется единственно логичным объяснением и успокаивает.
Флориан. Он знает, где спрятан запасной ключ. Она сказала ему на случай, если он решит вдруг заглянуть без предупреждения. А случай, как никогда, подходящий. Он вовсе не в Риме – это лишь предлог, чтобы таким необычным образом поздравить ее с днем рождения. На него это так похоже… И ничего другого на ум не приходит.
Вряд ли кто-то стал бы посреди ночи бесшумно проникать к ней в квартиру, чтобы затем стоять и тихо звать ее по имени. Такое возможно разве что в дешевом фильме ужасов.
Поэтому Флориан и не звонил, и его номер был недоступен. Вероятно, он стоит сейчас
– Флориан?
Катрин осознает, что произносит имя шепотом, и зовет его громче. Снова напряженно прислушивается. Ничего. Наверняка он с трудом сдерживает смех, дожидаясь ее.
Она скидывает одеяло и ступает на пол. Выходит из спальни. Хоть объяснение кажется вполне убедительным, она содрогается, словно потянуло холодом.
Оказавшись в гостиной, включает лампу возле двери и озирается в ожидании, но… в гостиной никого.
– Флориан? – зовет Катрин снова, с прежней робостью. – Я же знаю, что это ты. Всё, выходи уже, покажись. Хватит меня пугать.
Тишина в комнате кажется ей противоестественной. Осязаемой, как если бы кто-то заложил ей уши ватой. У нее снова учащается пульс, возрастает до грохота, который перекрывает гнетущую тишину, но положение от этого не лучше.
Кажется, что-то щелкнуло? Что-то шевельнулось рядом? Нет. Или все-таки шевельнулось?
– Катрин!
Она издает пронзительный визг и невольно отступает на шаг. Женский голос шепчет ее имя, и в этом шепоте слышится… безумие.
– Ты хотела знать, который час.
Она чувствует, как поднимаются волоски на предплечьях. Элла! Ее взгляд падает на умную колонку. Это форменное безумие…
– Да, – отвечает она тихо и сама удивляется тому, как тонко звучит ее голос.
– Это час твоей смерти, Катрин.
У нее перехватывает дыхание, комната начинает вращаться. Катрин хватается за дверной косяк.
– Что? – шепчет она едва слышно.
– Ты ум-решь, – в нелепой манере шепчет голос Эллы. – Он при-дет за то-бой.
Сердце колотится о ребра, ей трудно дышать. Грудь словно стягивает петлей, все крепче и крепче.
– Кто… вы?
– Ты знаешь меня, Катрин.
Шепот перешел в странный шелест. Хуже того, теперь это не голос Эллы. Теперь это мужской голос, и Катрин действительно узнает его. Но…
– Ты умрешь. Скоро… скоро я приду за тобой.
Она чувствует, как в ней что-то происходит. Словно некий переключатель изменяет положение без ее участия. Катрин отталкивается от дверного косяка, делает несколько быстрых шагов к комоду, трясущейся рукой хватает кабель, по которому Элла подключена к сети, и рывком выдергивает штекер из розетки. Затем поднимает колонку и что есть сил бросает об пол, так что устройство разлетается на части, словно начиненное взрывчаткой.