Офицерский клинок
Шрифт:
— Что значит «пытались»? — вставил Демидов. — Точнее можешь объяснить?
— Могу! — кивнул головой Ефимов. — Его, собственно, объявили нон грата и собирались выставить из страны в двадцать четыре часа, но… буквально через три дня это решение отменили на очень высоком уровне!
— Н-да, — протянул Купец, — непростой клиентик нам попался! Получается, что он тут многим перца на хвост насыпал. И густо насыпал…
— У меня идейка появилась, — потирая подбородок, проговорил Володя. — А что, если мы представимся Светлане сотрудниками службы безопасности с телеканала? Дескать, нас прислали специально, чтобы выяснить, что случилось с Юргиным. По-моему,
— Тебе лучше знать, — проворчал Демидов. — Ладно, пошли…
Володя поднялся с лавки, собираясь идти к машине Дробич, но тут же опустился обратно. Светлана сама шла к ним по тенистой аллее сквера, оглядываясь по сторонам, высматривая Володю и его приятеля…
Глава 17
Командир белорусского специального отряда по борьбе с терроризмом «Бекас» полковник Николай Гисич с интересом рассматривал на ноутбуке фотоснимки, которые ему только что скинули по электронной почте его бойцы. Этим утром они были отправлены в район деревни Сторожаевка, чтобы проверить анонимный сигнал. Кто-то позвонил в дежурную часть его подразделения и хриплым голосом, шепелявя и заикаясь, сообщил, что в лесной избушке в районе неподалеку от этой самой Сторожаевки слышал стрельбу из автомата. А когда ради любопытства подобрался к избушке, то увидел в ней четырех вооруженных людей, трое из которых мертвы, а один ранен и, связанный, сидит в углу и стонет…
Поскольку сторожаевское газохранище являлось стратегическим объектом повышенной опасности, дежурный офицер «Бекаса», не задумываясь, отправил туда тревожную группу.
Когда Николая Гисича назначили командовать вновь созданным антитеррористическим подразделением республики, он отнесся к этому, как всегда, очень ответственно. Даже перепланировка выделенного для «Бекаса» здания на улице Якубова проходила под непосредственным контролем полковника!
Закончив с этим, Гисич принялся обивать пороги министерств и ведомств, доказывая чиновникам всех рангов, что его спецподразделение «Бекас» должно быть технически оснащено на самом высоком уровне. Главное требование, которое выдвигал полковник Гисич, — каждый сотрудник «Бекаса» должен быть на круглосуточной связи, чтобы в любой момент по первому же приказу явиться на базу и получить задание. Кроме того, Гисич добился, чтобы именно в его «Бекас» первыми поступали все новинки и разработки. Высокое начальство пробовало осаживать строптивого полковника, но тот упорно стоял на своем и, как правило, всегда добивался нужного. Каждый раз, подписывая служебку на то или иное выбитое с боем оборудование или снаряжение, начальники недовольно бурчали:
— Ну, смотри, Гисич, если твой «Бекас» хоть раз проколется, мы с тебя за все спросим. По полной программе спросим!!!
Но нахрапистого полковника эти плохо скрытые угрозы не смущали и не пугали. В итоге его отряд был самым оснащенным в техническом плане подразделением во всей республике…
Еще раз перелистав странички, Николай Егорович не спеша выбрался из-за рабочего стола и, заложив руки за спину, неторопливо прошелся по кабинету. К фотографиям прилагалась короткая записка-рапорт старшего тревожной группы, в которой тот сообщал, что «двухсотых» двое и двое «трехсотых». Причем один «трехсотый» очень тяжелый, а второго можно допросить. При них обнаружено около десяти килограммов тротила, пластид, взрыватели различных типов, пистолеты-пулеметы «Вереск» российского производства. В конце сообщения офицер высказывал осторожное предположение,
Подойдя к столу, полковник пощелкал клавишами ноутбука, через несколько секунд на мониторе высветился значок телефонной трубки и надпись: «Идет соединение телефонной связи», а еще через некоторое время появился список абонентов. Гисич навел курсор на одну из фамилий, выделив ее, нажал на символ «звонить» и, взяв переговорное устройство, поднес один наушник к уху.
— Майор Буров! — последовал ответ, и на мониторе появилось лицо начальника оперативного отдела отряда. — Слушаю вас, Николай Егорович…
— Зайди ко мне, Петр Сергеич, — проговорил Гисич и тут же дал отбой, ничего не объясняя.
Когда в кабинет уверенной пружинящей походкой вошел майор Буров, Гисич молча махнул рукой в сторону своего стола:
— Сначала прочти записку, а потом посмотришь фотки.
Некоторое время в кабинете спецотряда царила тишина.
— Н-да, — процедил Буров, откидываясь на спинку командирского кресла. — Я только одного не понял: с чего старший группы взял, что это русские диверсанты? Пистолеты «Вереск» еще ни о чем не говорят. Даже если взрывчатка окажется русской, тоже ничего не значит…
— То есть, — пристально глядя в глаза Бурову, уточнил Гисич, — ты даже теоретически не допускаешь, что теракт мог готовиться на российской стороне?
— Что готовился — допускаю, — кивнул головой Буров, выбираясь из кресла начальника, — а вот что готовили наши коллеги, даже теоретически не допускаю. Зачем им это?
Гисич прошелся по кабинету, засунув руки в карманы форменных брюк и слегка пригнув голову, словно собирался кого-то боднуть.
— А кому, по-твоему, это надо? — в упор спросил он.
— Ну, Коля, — развел руками Буров. — Ты такие вопросы задаешь. У меня никакой информации нет, а ты… Давай лучше дождемся, когда все это барахло привезут. Я так понял, там один живой остался?
— Вроде бы… — пробурчал Гисич.
— Если это и в самом деле подготовка диверсии, — принялся рассуждать Буров, потирая подбородок, — а сомневаться в этом не приходится, то мы обязательно дознаемся, кто за этим стоит. Но меня, Микола, другое интересует — кто же этих красавцев в избушке положил? Ведь, судя по всему, уложили всех четверых очень красиво и грамотно…
— Верно, — согласился Гисич, — уложили их так, что комар носа не подточит…
— А как вообще узнали о том, что в избушке кто-то есть? — спросил Буров.
— Позвонил кто-то… — начал было Гисич и вдруг осекся, сообразив, что он, опытный сыскарь, не сделал того, что должен был сделать в первую очередь, — выяснить, откуда был звонок. Тем более что аппаратура, определяющая местоположение звонящего абонента, в дежурной части стояла.
— Мать вашу! — выругался Николай Егорович. — На пенсию пора! Старею, черт бы меня побрал! Чуйку оперативную терять начал! — Он торопливо схватил трубку прямой связи с дежурной частью отряда: — Алло! Феоктистыч? Срочно ко мне с журналом регистрации вызовов!!
Через несколько минут в кабинет Гисича вошел слегка запыхавшийся невысокий полноватый прапорщик в камуфляжной форме. Под мышкой он зажимал большую книгу серого невзрачного цвета. Неловко вскинув руку к виску, громко начал рапортовать:
— Товарищу уполковник, прапщык Полипчук…
— Потом, потом все расскажешь, Феоктистыч! — перебил дежурного полковник, буквально выхватывая из рук Полипчука журнал.
Разложив его на столе, он начал торопливо листать страницы, что-то бормоча себе под нос. Из-за плеча в журнал заглядывал Буров.