Офицерский мятеж
Шрифт:
Прибыв на Малайю, кавторанг Петр Иванович Сухов немедленно приступил к действиям. Создал мощный кулак из восьми ударных кораблей Второй эскадры и приказал атаковать юнитов в районе Зеленой Лампы. Там на нескольких астероидах и искусственной планете располагалась перевалочная база Четвертого флота, где хранились стратегические запасы топлива и вооружений ВКС ООН.
До сих пор командующий Второй русской эскадрой берег с таким трудом захваченные у юнитов линкоры и крейсеры Восьмого флота. Он ждал, пока для них наберут и получше натренируют экипажи. Надеялся, что новобранцы
Одновременно кавторанг решил нанести серию отвлекающих ударов в дальних секторах Млечного Пути. Один из отрядов возглавит лично председатель Имперского Совета Петр Иванович Сухов. Двумя другими, сформированными из кораблей Первой эскадры, руководили капитан третьего ранга Семен Бульбиев и Олег Пестуновский — бывший начальник БЧ–два крейсера «Хоккайдо».
Сухов по–прежнему водил в бой крейсер со звучным названием «Могилёв». Впрочем, он был почти уверен: такое название до добра не доведет. Рано или поздно придется идти на дно…
Вместе с «Могилёвом» в операции участвовали корвет «Борисоглебск» и средний десантник «Коломяги», рассчитанный на транспортировку полубригады морской пехоты и тридцати двух десантных катеров.
Операция началась успешно. Три боевых корабля Второй русской эскадры угнали юнитские транспорты с титановой рудой, плутонием и другим высокообогащенным сырьем прямо из космопорта планеты Дафур. Кроме того, в соседней Солнечной системе у горнорудной планеты Арес–2 была захвачена «плавучая» термоядерная электростанция и контейнеровоз с запчастями для бесценных матричных синтезаторов. И вот уже русские вели за собой целый караван судов.
На «Коломягах» оставался лишь флотский экипаж и два взвода морпехов. Почти все десантные катера были пристыкованы к транспортам. Морская пехота брала на абордаж сухогрузы и контейнеровозы, а затем морпехи остались на захваченных транспортах — следить, чтобы их экипажи не баловали.
Отряд в составе трех юнитских фрегатов поджидал русских на выходе из очередного прыжка — на дальних подступах к Старой Земле, в двух астрономических единицах от кислородной планеты Лена.
При виде крейсера «Могилёв» юнитский отряд бросился врассыпную. Преследовать фрегаты, бросив на произвол судьбы транспорты с ценным грузом, было нельзя, и кавторанг Сухов скомандовал: «Следуем прежним курсом».
Однако фрегаты не собирались ударяться в бегство и уходить в гипер. Они развернулись и пошли на сближение с конвоем. Под русским огнем они непрерывно маневрировали, пытаясь выманить крейсер и фрегат. Явно хотели подкрасться к беззащитному каравану и отбить хотя бы часть транспортов.
В какой–то момент одному из юнитских фрегатов удалось приблизиться к конвою на расстояние прямого выстрела, и тут русские корабли потеряли ход. Через секунду стало ясно: реакторы одновременно заглохли и у взятых на абордаж транспортов, и у всех трех вражеских фрегатов.
Экстренные попытки запустить реакторы результата не дали. Объяснение было одно: хаарские артефакты имелись не только у Ригерта. Русский отряд попал в засаду. Передовой фрегат юнитов задействовал некую штуковину, по сути, пожертвовав собой.
— Беглый огонь! — приказал кавторанг комендорам «Могилёва» и «Борисоглебска».
Юниты отвечали недружными залпами, вскоре их огневые башни были подавлены. Началась эвакуация личного состава на спасательных шлюпках и ботах. Им дали спокойно уйти.
Командующий Второй русской эскадрой кавторанг Петр Сухов отправил тахионную депешу командующему русским Флотом контр–адмиралу Выготскому. Доложил ситуацию и предупредил, что возможно ее повторение на других театрах военных действий.
Потом Сухов связался по радио с Сергеем Мочаловым, командиром «Борисоглебска», и Мехметом Башировым, командиром «Коломяг».
— Этот бой выигран, но долго праздновать нам не дадут. Готовьтесь встретить абордажные партии.
Вскоре Сухов получил ответ от Выготского:
— Вас понял. Десять минут назад потеряли ход все корабли Бульбиева. В том числе и ваш «Котлин», Петр Иванович. Мне очень жаль. Помощь к вам отправлена. Корвет «Корсаков» и гиперлайнер «Мария Целеста» — для эвакуации личного состава.
— Спасибо, Иннокентий Павлович. Вряд ли они успеют.
И тут из гипера один за другим стали выныривать ударные корабли Шестого флота ВКС ООН, его лучшие силы. Ловушка захлопнулась.
Потеряв ход и возможность маневра, а заодно и искусственную гравитацию, русские корабли превратились в отличные мишени. Но огневые средства они сохранили. Командование юнитов не рассчитывало, что мятежники сдадутся без боя, и все же обратилось к русским по радио:
— Храбрые русские моряки! Я, командующий Шестым флотом адмирал Кобурн, — вещал старик из командно–штабной рубки флагманского корабля — линкора «Нагасаки». — Я — старый моряк и многое в жизни повидал. Выслушайте меня! Я знаю, что вы готовы умереть за Россию. Что вы не боитесь погибнуть в бою. Но боя не будет. Вас ждет безжалостный расстрел. Главным калибром мы сожжем ваши корабли — не спеша, по очереди. Я обращаюсь к господину Сухову. Ко всем русским командирам… Пощадите своих матросов. У них есть жены, дети, старые матери. Матросы — люди подневольные. Они ни в чем не виноваты, и мы отпустим их по домам. Это не мы, а вы послали их воевать с остальным человечеством. Не заставляйте их погибать за ваши идеи. Не хотите сдавать корабли — умрите. Ваше право. Но пусть рядовые матросы покинут борт на спасательных средствах… Я обращаюсь к старшим офицерам! Будьте милосердны! Спасите свои экипажи! Пощадите мальчишек!
Старик Кобурн говорил хорошо. Петр Сухов понимал, что это психологическая атака, но он не мог наплевать на слова юнитов и связался с командирами «Борисоглебска» и «Коломяг». Что они думали — неизвестно, но на словах согласились с его мнением.
Командующий Второй русской эскадрой обратился по корабельной связи, которую по старинной флотской традиции именовали «Каштаном», к собственному экипажу:
— Господа матросы и сержанты крейсера «Могилёв»! Боевые товарищи! Нашему кораблю предстоит последний бой. Я, ваш командир, клянусь… Я не буду на вас в обиде, если вы решите покинуть крейсер и сохранить свою жизнь. Ради жен и детей. Шлюпки — в вашем распоряжении. Даю на размышление три минуты. И еще две на то, чтобы уйти. Через пять минут шлюзовые камеры будут заварены.