Огаи. Два Солнца
Шрифт:
– Иначе я не смогу исполнять свой долг, – взбеленился Нигвил. – Устав ордена куда важнее, чем ты думаешь, монстр! Таким как ты не понять!
Я рассмеялась.
– С какой стати это должно волновать меня?
Он замолчал и покачал головой.
– Потому что ты не такая как другие.
– Ты не знаешь, какая я.
– Нет… но я догадываюсь.
– Это вряд ли.
– Это не просто игра, Огай! Это смысл моей жизни. Ты не можешь так поступить, – на секунду мне показалось, что Нигвил сейчас заплачет. Нет, разумеется,
– И с чего это твоя жизнь должна волновать меня? Утром тебя не сильно заботила моя жизнь!
– Я уже извинился.
– Слушай, да соври ты своему ордену.
– Я Нигвил, а не бесчестный монстр.
– Вот только не надо бла-бла. Монстр не монстр - тоже мне заладил. Хочешь совет? Если пытаешься с кем-то договориться, не надо стрелять в него, а потом называть монстром через слово.
– Огай, не играй со мной!
Нигвил перестал пытаться умилостивить меня и с каждой секундой становился все больше похож на члена ордена. Кажется, я даже почуяла мерзкй запах Нигвилов.
– Знаешь, а мне гораздо приятнее будет знать, что твоя глупость поставила крест на, как ты там выразился, ах да, на смысле твоей жизни, – выпалила я на одном дыхании. – Станешь отступником. Хотя, какая разница. Не думаю, что вас, настоящих монстров в синих плащах, что-то остановит от убийства несчастных Огаев.
Нигвил развел руками. Его плечи поникли, а глаза вмиг опустели, как будто я на самом деле только что отобрала у него нечто важное. Он тяжело выдохнул. На мгновение мне даже стало не по себе. Для уверенности я твердо уперла ступни в землю и придала лицу каменное выражение.
– Как пожелаешь, – он сглотнул, но в долгу тоже не остался.
Лицо человека стало серьезным и приобрело сероватый оттенок. Он как будто постарел на десяток лет за эту минуту.
– Вы действительно бездушные монстры, – процедил он сквозь зубы. – А я-то подумал, ты другая… Дурак!
Он ухмыльнулся, натянул перчатку и впился в меня взглядом.
«Решил пригвоздить нас к земле», – шепнул внутренний голос, пытаясь развеселить меня и отвлечь от мыслей о том, что я только что испортила жизнь человеку вместо того, чтобы использовать его для поисков Айвери.
– Очень заметно, что ты об этом думал.
Нигвил не обратил на меня внимания.
– Надеюсь, ты как можно скорее нарвешься на отряд ордена или Хранителя Амрона.
Бросив последнюю фразу, он резво развернулся и пошел прочь, поэтому ответ я, к сожалению, проорала уже в спину:
– А я надеюсь…, – договорить я не успела.
– Алиса!
– Что?! – рявкнула я, оборачиваясь на крик. – Что произошло? – пришлось поправиться, поскольку встревоженный голос принадлежал Эрде. Я бросилась навстречу, позабыв о своем проклятье для Нигвила.
– Эрда! Что случилось? Почему Вы здесь?
– Слава Сияющим! Наконец-то я нашла тебя! Алиса, скорее! Хайб! Он заболел…
– Что с ним?
– Не знаю! Он совсем плох. Он… мой мальчик, – хозяйка возбужденно говорила, но все не по делу. – Как же так? Алиса, ты сказала, что разбираешься в лекарствах! Прошу тебя! Скорее, Алиса!
– Хорошо! Конечно!
– Ему ничего не помогает! Совсем ничего! Я не знаю, что делать!
– Хайб дома?
– Да, – задыхаясь, ответила женщина.
– Тогда скорее!
Не помню, как мы добрались до знакомого мне крыльца. В голове была только одна мысль: что я могу для них сделать? Я взбежала вверх по лестнице, почти снесла дверь с петель, когда открывала, и уже через секунду оказалась на втором этаже. Все время я пыталась придумать, как я могла помочь, и когда, наконец, увидела парня, сердце ушло в пятки. Мне не удалось бы справиться с болезнью, с которой я прежде не сталкивалась. А то, что происходило с несчастным юношей, было как раз из этого рода.
Хайб лежал на кровати. Кожа на лице приобрела бледно-зеленый оттенок, губы посинели, а пальцы со всех сил сжимали одеяло. На секунду он приоткрыл глаза – радужки светились ярко-синим цветом. Хайб бредил, не замечая ничего вокруг. Слов было не разобрать.
Несколько секунд я стояла в ступоре. До ушей продолжал доноситься голос взволнованной Эрды. Она надеялась на меня, верила, что я могла помочь, но… я не могла. И как мне было сказать доброй хозяйке, что я не имела ни малейшего понятия о том, что происходило с ее сыном?
Рев в ушах заставил меня в одно мгновение позабыть обо всем.
– Ах! – я согнулась и обхватила колени руками не в силах сдвинуться с места.
Шепот Хайба становился все громче. Я не могла разобрать слов, но они как будто звенели уже внутри моей головы. Стало тяжело дышать. Вскоре в голове осталась только одна мысль: надо выйти! Выйти на улицу! Дальше! Дальше! Беги!
Рев в моих ушах был настолько сильным, что я не заметила, как в комнату вошел человек. По щекам потекли слезы. Выносить эту пытку так долго было невозможно. Я попятилась с закрытыми глазами.
Дверь передо мной резко захлопнули изнутри.
Когда я пришла в себя, то оказалась на застеленной кровати в небольшой комнате на втором этаже. За окном все еще было темно. Даже лунного диска не было видно из-за облаков. Я нехотя поднялась и вышла в коридор. На втором этаже – никого. Мне было стыдно. Что на меня нашло? Я не смогла помочь Хайбу, так еще и сама стала обузой.
Снизу из гостиной доносились голоса людей. Я крадучись спустилась по лестнице. Из-за прикрытой двери горел свет, слышались разговоры. Вопреки моим опасениям, голоса вовсе не были полными скорби; скорее, наоборот, люди смеялись. Возможно тогда мне стоило воспользоваться случаем и уйти, но… я была бы не я, если бы так и сделала.