Оглянись – пришельцы рядом!
Шрифт:
– …ничего!
– Вот и я придерживаюсь такого же мнения. Но всегда ли так будет? Всегда ли так будет, мой мальчик?
Вечером Стоун самолично доставил гостя в аэропорт, обслуживавший Сент-Пол и Миннеаполис, ближайшие крупные центры. Блейд не обольщался насчет всех этих почестей; их оказывали не лично ему, а флагу Великобритании. Конечно, Дэйв Стоун испытывал симпатию к молодому коллеге, но его начальство ожидало появления гораздо более значительной фигуры – лорда Лейтона, крупного ученого и настоящего эксперта, при котором он, Блейд, играл бы всего лишь роль статиста.
Блейд усмехнулся и, пожав руку Стоуну, подошел к стойке регистрации. Он летел прямым рейсом на Лондон самолетом «Бритиш Эвейс», под собственным именем и по своим подлинным документам; согласно официальной версии, восходящая звезда британской разведки находилась на стажировке в одном из местных отделений ЦРУ. Миловидная мулатка за стойкой скользнула взглядом по его билету, потом подняла шоколадное личико на красивого рослого парня, который тоже рассматривал ее не без определенного интереса.
– Мистер Бле-ейд? – томно протянула она. – Для вас записка. Оставлена часа два назад… очень, очень хорошенькой девушкой…
Улыбнувшись, Блейд принял небольшой конверт, уже догадываясь о его содержимом. Так и есть: плоская золотистая зажигалка и фотокарточка – «На память милому Ричарду». Он сунул конверт в карман, где уже находился не менее ценный подарок – «светлячок» Стоуна.
– Надеюсь, не бомба? – мулаточка за стойкой округлила прекрасные черные глаза. – У нас очень строгие правила, сэр…
– Нет, котеночек. – Блейд скорчил зверскую гримасу. – Всего лишь боеголовка от «Минитмена»… на пару сотен килотонн.
Он задремал в уютном самолетном кресле, в салоне первого класса, и очнулся только часа через три, когда изящная стюардесса начала разносить кофе и виски. Воздушный лайнер уже одолевал просторы Атлантики; было два часа пополуночи, за бортом царила непроглядная тьма, и соседка Блейда, пожилая дама с седыми букольками, мирно посапывала носом, уткнувшись в спинку кресла.
Спросив виски, он медленно прихлебывал напиток, механически вращая в руках пластмассовый стаканчик. В слабом свете ночника на гладкой поверхности четко проступали отпечатки его пальцев, и Блейд усмехнулся, вспомнив о «бесспорном доказательстве» полковника Стоуна и его заключительной лекции. Покопавшись в кармане, он вытащил «светлячок» и конверт с дарами Кэти, вытряхнул зажигалку на приставной столик, чтобы потом рассмотреть повнимательней, щелкнул рычажком и направил невидимый луч на поверхность стакана. Прихотливая вязь волнистых линий засветилась, засияла в полумраке, словно таинственная невесомая паутина, сотканная магическим заклинанием.
Блейд повернул стакан, на миг отведя в сторону свой волшебный фонарик; его луч скользнул по золотистой зажигалке, и на ней вдруг вспыхнул странно знакомый узор. С внезапно похолодевшим сердцем он уставился на плоский металлический квадратик, все еще сжимая «светлячок» в кулаке и направляя его в потолок. Он не раз видел эту зажигалку в руках Кэти, но не обращал на нее особого внимания; красивая безделушка, и только. Теперь он разглядывал сей предмет с профессиональным интересом.
Квадрат два на два дюйма. Вряд ли металлический; его ладонь еще хранила ощущение легкости, почти невесомости. На одном торце – крохотная кнопка; на противоположном – темное пятнышко, микроскопическое отверстие, из которого, видимо, вырывалось пламя. И толщина! Толщина! Не больше одной пятидесятой дюйма!
Прикрыв глаза, Блейд откинулся на спинку кресла. Он был готов дать голову на отсечение, что сейчас, в лето тысяча девятьсот шестьдесят первое от рождества Христова, ни в одной фирме, ни в одной стране на планете Земля не могли спроектировать и выпустить подобное изделие.
Ни газа, ни бензина… Он наклонился и осторожно понюхал таинственный предмет. Никаких специфических запахов – только тонкий аромат духов Кэти.
Внезапно решившись, он направил на золотистую поверхность луч «светлячка».
Он был готов к тому, что возникло в призрачном сиянии перед его глазами. Звезды и полосы… Полосы и звезды… Ай да Стоун! Браво, мисс Ризотти! И трижды браво дорогой Кэти! Видно, в межзвездных просторах тоже есть своя Калифорния, с зажигательными стройными брюнетками, смуглыми и кареглазыми!
С минуту он сидел, размышляя о Кэти, об их последней ночи и своих странных, уже полузабытых сновидениях. Потом Блейд выключил «светлячок», сунул его в карман, и с непривычной для самого себя робостью подпихнул зажигалку кончиком мизинца обратно в конверт. «Бойся данайцев, дары приносящих!» – звучало у него в голове, пока он шел к пилотской кабине.
Остальное было просто. Он предъявил свои документы – не британский паспорт, конечно, а служебное удостоверение, хранившееся в потайном кармашке бумажника, – и конверт, вместе с фотографией и легким золотистым квадратиком, полетел вниз, к холодным водам Атлантического океана. Вместе с пилотами он ждал три долгие минуты; потом облака под ними озарились отблеском сильного взрыва. Не двести килотонн, конечно, однако его можно было наблюдать с высоты шести миль и с расстояния тридцати, что говорило о многом. Второй пилот вытер вспотевший лоб, а капитан дрогнувшим голосом произнес:
– Надеюсь, сэр, у вас больше нет с собой таких… эээ… игрушек?
Блейд молча пожал плечами и отправился на свое место. Его слегка покачивало – как после самой бурной из ночей, проведенных в объятиях Кэти. Устраиваясь в кресле, он мстительно пожелал, чтобы сапфир в подаренном ей колечке оказался фальшивым. Но это было невозможно; Блейд выложил за него пятьсот долларов в лучшем магазине Лейк Плэсида, а там подделками не торговали.
В Лондон он прибыл без приключений, и шеф сразу же преподнес ему приятную новость, упростившую ситуацию с отчетом. В верхах окончательное решение уже было принято, и программисты вовсю трудились над корректировкой алгоритмов. Поступившая им директива гласила: поражать все, что может быть поражено – и да поможет пришельцам Господь Вседержитель! Или пусть они позаботятся о себе сами; что касается ВВС и сил противоракетной обороны, то они должны превратить в груду хлама любой неопознанный объект крупнее футбольного мяча. Блейд вздохнул и, припомнив размеры таинственной зажигалки, добавил про себя – крупнее полупенсовой монеты. Затем с облегчением уселся за пишущую машинку и сочинил красочный доклад, не поскупившись на неаппетитные подробности по части боливийских монстров.