Огнем и мечом
Шрифт:
Шестой государственной службой пренебрег, попал в розыскные листы и закончил жизнь на каторге. Фьеф унаследовал его младший брат, который Императору в отличие от старшего родственника послужил.
Этот, седьмой ан Бойген владел леном и прилегающими морскими просторами более пятидесяти лет и наверняка процветал бы вместе с Бойгендэйлом и дальше, если бы молодая супруга не отравила. Столь безжалостное убийство владетеля, конечно же, получило развитие в виде еще одной зямятни, где род благородных пиратов и его ближайшие родственники снова выпилились почти под ноль. Фьеф достался ан Бойгену
Упомянутого восьмого владетеля, привычно решившего добывать средства на подъем экономики вотчины морским разбоем вскоре убили при абордаже. Но заделать жене наследника он успел. Короче говоря, интересующий нас фер Рэйг ан Бойген им и оказался.
— Вот где страсти то! — Сказал я, ознакомившись с столь интригующей историей благородного рода. — Морской разбой дело молодых, лекарство против морщин. И не жалко им было на колдунов награбленное переводить? Один из всех больше сотни прожил.
— Человек мечтает о лучшем, — философски развел руками «ан Брэйг». Этот шпик по мере знакомства нравился мне все больше и больше. Мозги у него работали гораздо лучше, чем он пытался показывать.
Сам фьеф, судя по картам (пускай с поправками на отсутствие масштаба и привычных для земных топографических карт данных) представлял собой неровный треугольник пригодной и относительно пригодной к обработке земли прижатой горами к морю и разрубленной на две части идущим из вершины треугольника речным руслом. Меньшей половине лена милостью чиновников трехсотлетней давности повезло располагаться по берегу гористого языка мыса, большая также растянулась на материке.
Крепких мест в Бойгендэйле было два. Оседлавший речушку замок Бойген с окружающим его поселком и какое — то укрепление по острому углу фьефа, запирающее вход в него по идущей вдоль побережья дороге.
— Ну, пристрастие здешних душегубов к пиратству становится понятным. Мне, во всяком случае. — Сказал я. — В этом еппучем промежутке между горами и морем самое — то место, чтобы сажать пшеничку и разводить поросей.
— Как тебе сказать, — почесал щеку «ан Брейг» — свиней можно и бросовой рыбой кормить. Свиньи все подряд жрут.
— Ай, спасибо, не знал! Поспорим что берег в основном высокий, а горный хребет труднопроходим? Для аборигенов во всяком случае.
— Почему такой вывод? — заинтересовался «ан Апольд».
— Я сам в своих словах не совсем уверен, но иначе бы это существующее считай двести лет малое укрепление, было бы бесполезным. Бойген стоит на речушке, основная часть людей живет рядом с ним. Можно сделать вывод, что здесь есть пресная вода, и доступ к морю. Якорная стоянка и лодки рыбачков наверняка где — то тут. Бойген основное убежище, основное хранилище ТМЦ и место возможной высадки десанта. Местный сэр как мы помним, две попытки его покарать отбил. Может быть, конечно, что и во второй точке берег пологий, но дробить по любому ограниченное число своих кнехтов? Ради чего?
— Немного сумбурно, но тебя понял.
— Спорить не будем, — добавил «ан Брейг» и ехидно ухмыльнулся. — Но если проебешься со своей логикой, фер Вран, тогда я тебе мозги выем. Если пузырь не выкатишь.
— Ну, ну…
Марширующая
Взятия замков «изгоном» в этом мире были прекрасно известны, и я бы сказал, что для большинства наемных отрядов являлись основным способом захвата укрепленных пунктов. Так что добрый люд имел все основания беспокоиться. Номером два рейтинга была осада, читай работа по принципу «нанимателю служить, но сабельку из ножен не вынимать» и только третьим штурм.
Однако, когда мы вошли в Кантию и дорога повела нас в покрытые лесами сопки Кантийского нагорья, все начало постепенно меняться. Не то чтобы редкие здешние дворяне и фригольдеры перестали на нас обращать внимание, или не принимать мер предосторожности, вовсе нет. Но нас здесь уже нисколечко не боялись. Можно точно было сказать что никто и нигде. Местный спорт — опрокинуть на идущих по петляющей по горам дороге обидчиков некоторое количество тонн камня, был известен далеко за пределами провинции, например.
— Кантийские горцы, — в ответ на мою высказанную вслух мысль фыркнул Киран ан Крайд. Мы вместе с ним ехали на конях впереди пешей колонны, задавая темп движения для пехоты. Впереди нас, стараясь не терять с ротой визуального контакта, двигался конный пикет передового дозора. — Император тридцать лет воевал за этот край.
— За это время тут все живое раз пять можно было вырезать, — забросил я колдуну удочку, сделав вид, что немного сомневаюсь в его словах. Чего на самом деле не было. Парень был чертовски хорошо образован. Для средневековья и царствующей в этом мире политики искусственного ограничения технологий естественно. Как я не сомневался с подачи богов. Одна из которых столь внезапно проявила ко мне интерес.
— Солгу, если легионы не пытались делать и этого, — охотно попался в мою ловушку парень, размазавший по щеке парочку комаров и начавший очередную историческую лекцию, — но замирить Кантию стало возможным только после пленения ее последней королевы, Теуты.
— Тут что, женщины правили? — поддержал меня «ан Апольд», как раз под начало лекции пристроившийся к Кирану с другой стороны.
— Нет. Мужчины Веттегонов тогда уже кто пал, кто был в плену.
— А как поймали женщину, все сразу успокоилось? — в этот раз искренне засомневался я.
— Его Императорское Величество так оказался очарован красотой и умом своей прекрасной пленницы, — хмыкнул маг, — что на ней женился. Воевать стало не за что. Но успокоилась Кантия совсем не сразу, тут ты прав.
— Хм, — сказал я, переглянувшись со шпиком, — мудрый выход. Тогда можно понять, почему среди власть имущих Империи так ценится многоженство. Они позже не развелись?
— Увы. Императрица Теута, к горю семьи, приняла трагическую смерть на охоте. — Покачал парень головой. — Несчастный случай.