Огнём и сталью
Шрифт:
– Войдите. –пригласил я.
Вместе с разведчиками, вернувшими мне белый флажок, вошёл военный в незнакомой форме.
– Капрал Ульфила. –он подбросил два пальца к большому козырьку фуражки. –Командир отряда «Щит». С кем имею честь?
– Младший лейтенант Лунин. Командир базы «Лунинград». Присаживайтесь. –пригласил я и вопросительно указал на термос.
– Благодарю, не откажусь. –капрал осторожно взял за ручку жестяную кружку с кофе.
– Ваши планы, конечно, секретны?
– Какие могут быть тайны… -удивился я. –Ежу понятно, пробиваемся на юг. Засёк непонятное скопление людей, решил прояснить ситуацию.
-Обнадёживает, что не сразу начали стрелять в непонятное скопление. –заметил Ульфила. –В универмаге укрылись семьдесят четыре мирных горожанина: женщины, дети, старики. Их и охраняет «Щит». Охраняет равно от всех враждующих вооружённых группировок. Мы ни против кого и ни за кого. Ни на чьей стороне.
– В отряде около двух десятков бойцов? –спросил я.
– Восемнадцать. –после короткой паузы неохотно признался Ульфила. –Плюс четверо лежачих раненых.
Он допил кофе, отрицательно помотал головой, когда я предложил добавить.
– Удивлён вашим выбором. –сказал капрал. –Уверен, здание больницы выбрано только оттого, что вам неизвестно: в центре города стоит большая батарея тяжёлых орудий. Если их разведка выяснит, что вы здесь…
Вот так влип фаворит генерала Лизюкова! Мне стало не по себе, когда вообразил ночной артналёт из десяти-двадцати крупных стволов в течение пары-другой часов. Очень не по себе. Настолько, что соображать стал с лихорадочной, нездоровой быстротой.
– Вот как? Плачевно. –постарался говорить как можно небрежнее.
– А я-то было собрался помочь «Щиту».
– Каким образом?
– Переводите своих людей сюда. В палатах хватит места всем. Завтра постараемся начать ремонт здания. Окажем медицинскую помощь. Лекарствами обеспечим, продовольствием – тоже. Дадим оружие для необходимой самообороны.
Ульфила удивлённо поднял бровь: -В чём подвох? Подчиняться и воевать за ваши интересы «Щит» никогда не будет.
– О подчинении, насколько помню, речи не было. Просто жалко, как бы непривычно это ни звучало, обывателей-некомбатантов. Но не скрою, кроме сострадания есть и другие мотивы. Какое-то время госпиталь будет моим штабом. Охраняя горожан, «Щит» прикроет штаб, оберегая штаб, мы защитим подопечных «Щита».
– Разумно. –признал капрал.
– Когда «лунинградцы» покинут госпиталь, «Щит» останется здесь, а значит мне обеспечен если не дружественный, то хотя бы не враждебный тыл.
– И это здраво. –задумчиво сказал Ульфила. –Что ж, по рукам.
В дверях он обернулся и многозначительно произнёс: -Добра мы не забываем.
Когда командир «Щита» покинул кабинет главврача, я снова впился взглядом в анимированную карту и не смог сдержать довольного смешка. Жёлтая подсветка засевших в универмаге неписей мигнула и сменилась травянистой. Нейтралы стали дружественными. Часа в четыре ночи зелёное пятно зашевелилось, началось распадаться а точки, которые, складываясь в цепочки, потянулись в сторону поликлиники.
Спустившись в подвал, осторожно погладил Надю по плечу. Она сладко потянулась: -Уже утро?
– Скоро рассветёт. Надо успеть принять беженцев.
– Сам-то отдохнул?
– Только что проснулся.
– Обманщик.
Где есть женщина, рентген не нужен.
Когда капрал убедился, что дело размещения его подопечных находится в надёжных и заботливых Надиных руках, он спросил: -Можете ли приютить ещё две группы? Их защищают «Честь» и «Воля»
– Без проблем. В больнице пять этажей. А не боитесь, что артналёт всех похоронит под развалинами?
Взгляд Ульфилы стал торжествующим: -Уже нет. Только что бойцы «Воли» и «Чести» ворвались на батарею в центральном сквере. Думаю, через четверть часа она будет нашей.
Вы помогли жителям города. Репутация среди местного населения повышена на +14. Теперь местные вооружённые формирования окажут вам посильное содействие.
5
Когда интерны вошли в игру, мне показалось, что они на ходу дожёвывают завтрак. По-моему, то же предположила и старшина базы.
– Зубы хоть почистили?
– Так точно!
– гаркнула четвёрка.
-Все врут! –возмутилась Надя. –Командир не смыкает глаз, подначальные зарастают грязью.
Дружественные вам отряды захватили артиллерийскую батарею. Теперь вы можете вызывать её огонь на указанные вами объекты.
Гора свалилась с плеч так, что поросята еле успели увернуться. Экспедиция, балансировавшая на краю пропасти, слава Аресу, обретала все шансы на успешное завершение.
Поскольку теперь Надю, занятую устройством прибывающих беженцев, как зеницу ока оберегали «щитовцы», «волевики» и «честные», я смог привлечь к операции больше пехотинцев. «Тигры», сокрушая сопротивление, таранили оборону, подавляли пушки врага, «Надежда» выкашивала поднявшуюся в безнадёжную атаку пехоту, ефрейтор Люда без устали латала танки, Ира Пантерина свозила трофеи к штабу. Вовка Львов азартно сканировал округу, всё время обновляя карту на стенке главной башни моего Т-35. Рядом сидел капрал Ульфила, которого я попросил показать путь к интересовавшему меня объекту. Он водил пальцем по плану, отыскивая наиболее пригодные для проезда улицы и переулки.
Однако, когда я увидел в конце проспекта вожделенное здание с колоннами, то застонал от разочарования. Подступы к нему заграждали баррикады из мешков с песком. Четыре «тигровских» пушки и одна «Надеждина» легко разнесли бы их в клочья, только танкам никак не пройти – перед баррикадами чернели в два ряда сваренные из рельсов «ежи». Ефрейтор Люда проделала бы проход за пять минут, да вот беда, и пяти секунд её беззащитной машине не дадут, сожгут вместе с девкой. Посылать на бессмысленный убой не воскресающую НПС-пехоту? Даже не обсуждается.
– Что делать, товарищ командир? –прозвучал в наушниках голос Львова. Ну, не может помолчать, когда и без него хреново.
– Дать свежую картинку. –буркнул я.
Да хоть в десять раз свежее. На карте видно, что площадь прямо по курсу усеяна красными точками. Притаились сволочи с гранатомётами и ждут.
– Другого пути, конечно, нет. –безнадёжно предположил я. Мог бы не осведомляться, странно было бы ошибиться. Ульфила отрицательно покрутил фуражкой.
– А слева что?
– Мясокомбинат. –ответил поручик. И тут меня осенило. Хвала тебе, Тейшеба[9]! Поросята недоумённо повели пятачками.