Огненная бунтарка Крака

Смит Сюзан

Знал, что это конец. Легкий контроль, который сохранял, ослаб, когда он вошел в нее в последний раз. Горячая сперма хлынула из него, и он разлетелся на кусочки в цветном мире, который могла дать ему только она.

Руки у него дрожали, когда он притянул Скитер к себе, и она лежала в сонном безмолвии на нем, все еще соединенная с ним в единое целое. Крак прижал ее к своему гулко бьющемуся сердцу. И продолжал нежно гладить ее спину еще долго после того, как ее дыхание успокоилось и он понял, что она погрузилась в глубокий сон.

— Нет, — пробормотал

он, глядя на мерцающие огоньки в комнате и понимая, что Скитер сделала потолок похожим на небеса в ясную ночь. — Нет, это никогда не будет слишком много.

***

Три дня спустя все было не так хорошо. Скитер нервно вздыхала и нетерпеливо теребила волосы, которые то и дело выбивались из топорщащегося хвоста, который поспешно собрала. Она с тоской смотрела на темно-зеленую с голубым планету внизу.

Сколько бы она ни пыталась отговорить его от этого, Крак настаивал, что им нужно лететь на Саллас, как и на том, что ему необходимо поговорить с ее отцом.

— Ты поранишь губу, если не прекратишь ее кусать, — заметил он, делая последние приготовления к их приезду.

— Мне следовало рассказать папе о тебе, — простонала она, покачав головой и снова прикусив губу. — Я должна была подвести его к этой идее. Дать ему знать. Хоть что-то.

— Я предлагал тебе это. Ты отказалась дать мне поговорить с ним, — заметил он. — Мне не понравилось, когда твои глаза снова потекли. Это единственная причина, по которой я сдался.

— Может, тебе стоит остаться на борту «Лулу Белль» до тех пор, пока я не поговорю с ним. Ты будешь ближе к своему звездолету. Так ты быстрее, если он… — ее голос угас под его мрачным, решительным взглядом. — Я не хочу, чтобы он убил тебя!

Взгляд Крака смягчился, когда он увидел блеск слез в ее глазах и дрожь нижней губы. Скитер смотрела на него с искренним беспокойством и страхом. Он мягко сжал ее пальцы в знак утешения. Хотя у него не было никакого желания драться со взрослым, разъяренным тритерианским самцом, он не только хотел, но и мог победить. Самая большая проблема в том, что Скитер вряд ли обрадуется, если он убьет ее любимого отца.

— Он смирится с тем, что ты отныне моя, — сказал он и отпустил ее пальцы, чтобы закончить процедуру посадки.

— Я очень на это надеюсь, — прошептала она, когда они прорвались сквозь атмосферу и начали последнее сближение с крепостью ее отца. — Я очень, очень надеюсь на это.

Глава 24

— Скитер, мое солнышко, — раздался глубокий голос Бульдога из камеры прибытия в космических доках Салласа. — Ты так же прекрасна, как и прежде. Ты счастлива, да? «Лулу Белль»… в целости и сохранности! — удивленно воскликнул он, с отвращением оглядывая розовый корпус. — Но ее нужно перекрасить.

— Папа!

Скитер не могла сдержать сияющую улыбку, которая озаряла ее лицо всякий раз, когда видела своего «папу». Она сбежала с погрузочной платформы «Лулу Белль» и прыгнула в его протянутые

руки. Ей нравилось, когда он обхватывал ее своими шестью руками и приподнимал над землей. Создавалось ощущение, что она летит.

Даже если она и нервничала и боялась, как он отреагирует на Крака, старые привычки умирают с трудом. Скитер глубоко вздохнула, когда папа поднял ее на руки. Мягкая красная чешуя, покрывающая его тело, была теплой и гладкой, когда она уткнулась лицом в его шею.

— Я скучала по тебе, — прошептала она, закрывая глаза и вдыхая его запах, такой знакомый и успокаивающий.

— Фрогет хорошо справлялся с обязанностями второго пилота? Хорошо тебя охранял? — спросил Бульдог с низким урчанием удовлетворения.

Эмоции захлестнули ее при имени Фрога. Возвращение домой, в надежные объятия отца, открыло шлюзы, и она вспомнила все, что произошло. Поиск Виолетты, встреча с Краком, смерть Фрога и то, что сама чуть не умерла. Именно страх перед тем, что отец может сделать с Краком, наконец, вызвал огромную лавину чувств, за которые она едва держалась. Скитер боролась с рыданиями, но они победили. Ее тело сотрясалось, когда она крепко обхватила руками шею Бульдога и прижалась к нему, как тогда, когда была маленькой испуганной девочкой, чьих родителей убили.

— Ох, моя Лулу Белль, — ласково сказал Бульдог, поглаживая ее по спине двумя руками. — Моя бедная, бедная милая девочка.

— Он… он… убил его, — всхлипывала она. — Я пыталась… остановить его, но мне пришлось сначала спрятать Виолетту. Я опоздала… Фрог… Фрог умер, спасая меня и Виолетту. О, папа, почему? Он был таким храбрым, а этот ужасный человек убил… убил его.

— Ох, мое солнышко, — пробормотал Бульдог, его глаза метнулись к задней части «Лулу Белль», где стоял крупный мужчина и смотрел на него холодными, смертоносными глазами. — Я позабочусь о нем.

Скитер шмыгнула носом и еще крепче прижалась к нему, когда почувствовала, что его руки начали двигаться. Отстранилась и вытерла влажные щеки, а затем посмотрела через плечо на Крака, стоявшего на опускающейся платформе. Извиняющаяся улыбка искривила ее губы, когда вспомнила, как сильно Крак ненавидит, когда она «течет».

— Папочка, это… — начала говорить она, когда Бульдог мягко, но твердо завел ее себе за спину.

— Ты заставил мою дочь плакать? Заставил ее грустить? — в ярости прорычал Бульдог глубоким голосом. — Ты посмел приблизиться к дочери Бульдога Ти'Смерти?

— Папа, нет! Он спас мне жизнь! Пожалуйста, он… очень особенный для меня, — закричала Скитер, вцепившись в одну из рук отца.

Бульдог крепко сжал ее руку, но не отвернулся от здоровенного мужчины, застывшего на краю платформы. Вызова в его глазах было достаточно, чтобы Ти'Смерти захотел его убить. Но что еще важнее, так это то, с какой собственнической заботой он смотрел на Лулу Белль. Незнакомец не был мягким мужчиной. Перед ним стоял хладнокровный убийца. И, судя по тому, как воин смотрел на Лулу Белль, он считал ее своей.