Огненная для ледяного дракона
Шрифт:
– Да.
Ответ был простой, краткий и твердый. Он не сомневался ни минуты. Если бы он мог, он бы ее спас. Несмотря ни на что. И чего бы ему это ни стоило.
— Ну что ж, — в голосе Адена послышалась задумчивость. — Если ты действительно этого хочешь, у тебя будет шанс ее спасти. Вытащить ее из небытия. Я тебе его дам. Вот только его результаты будут зависеть только от тебя.
Ну да, боги никогда не ставят легкие задачи. И редко, крайне редко делают что — то сами. Максимум — могут подтолкнуть. Но ему ли в его положении торговаться из — за таких мелочей?
— Что я должен сделать?
Глава 20
Она оказалась на выжженном пустыре. Зола обжигала голые ступни так сильно, что стоять было практически невозможно. Со всех сторон пустырь окружал огонь, но какой — то странный, словно застывший. Девушка с любопытством направилась к нему, чтобы потрогать. Страха не было совершенно. Не было вообще никаких эмоций, только едва уловимое любопытство.
Огонь оказался неожиданно близко, хотя идти до него, казалось, долго. Мертвенно — холодный, он обжигал и одновременно вызывал желание прикоснуться к нему лбом, почувствовать его. Подумав, она опустилась прямо в него и почувствовала себя как никогда умиротворенной. Ей ничего не хотелось. Ни бороться, ни идти куда — то. Зачем, если и здесь так хорошо? Бороться, добиваться каких-то целей? Забавно, она даже не помнила, к чему она стремилась. В любом случае, это осталось в прошлом.
Как и все ненужные чувства, эмоции, желания. Зачем все это, если и без того все хорошо? Что в жизни главное, если не гармония? И вот сейчас, здесь, сию минуту ее все устраивало.
Она не помнила ничего. Ни своего имени, ни проблем, ни желаний. Только огонь почему — то казался ей родным, таким влекущим и желанным. Яркие оранжевые всполохи перекликались со всеми оттенками синего. И это было самое лучшее, идеальное сочетание. Она не понимала, откуда к ней пришло это осознание, но просто это знала.
И отчего-то девушка знала, что там, где-то далеко, осталась суета и проблемы. Те самые страхи, которые поглощали ее и мешали двигаться вперед. Боль, которая обжигала изнутри так сильно, что иногда огонь вырывался наружу. Она устала. Она до невозможности устала от всего этого. Сколько можно гореть и раз за разом сгорать дотла без малейшей надежды выкарабкаться? Она устала быть сильной, хотя сейчас и не до конца понимала, что это такое.
Пламя слегка покалывало кожу и погружало девушку в состояние нирваны. Хорошо. Легко, спокойно, комфортно. Кажется, еще немного — и она будет убаюкана этими всполохами. Кстати, а эта мысль!
Девушка прилегла прямо посреди огня. Почему-то он казался мягким, легким, как облако. Он обнял ее со всех сторон, легкими движениями поглаживая, убаюкивая. Огоньки заплясали неясными тенями, которые вместо того, чтобы вызывать раздражение, все больше и больше погружали в сон.
Перед мысленным взором замелькали далекие картинки. Ей казалось, что она в них была центральной фигурой. Вот в ее сознании возник какой — то высокий блондин с ледяным взглядом. В первый момент девушке захотелось закричать, рвануть к нему, но теплые всполохи огня утешающе погладили ее и желание поубавилось. Мягкое прикосновение к коже, одно,
А потом исчезли и неясные картинки. Появилась темнота, такая манящая, зовущая. Она чувствовала, знала, что стоит стать к ней ближе, шагнуть — и все исчезнет. Прервутся все связи, причиняющие ей боль. Там не останется ничего. Ни страха. Ни желаний. Ни сожалений о несбывшемся. Все забудется, как только она уснет.
До вожделенного забытья оставалось совсем немного. Еще чуть-чуть — и она станет свободной. Но тут ранее успокаивающие тени вдруг замелькали со страшной силой. Беспокойно, раздражающе. Послышались шорохи в ранее родной тишине. И каждый звук громом отзывался в ее сознании, мешал, беспокоил.
Вот зачем все это? Почему ей не дают просто уснуть и все забыть? Почему ее не могут отпустить? Она чувствовала — пока все не стихнет, она не сможет уйти. А ей так хочется свободы. Ей не нужно будет ни во что верить, никого не придется ждать, не в чем разочаровываться. Почему ей не дают перешагнуть эту черту? Ведь в забвении счастье, в забвении — покой.
— Реджина! Реджи!
Чей-то голос прозвучал близко, словно он был в ее голове. Резкий, нетерпеливый, он безжалостно выдирал ее из покоя. Нет! Не надо! Пожалуйста, не надо! Девушка поморщилась. Почему ей не дадут просто уснуть? Почему ее не могут оставить?
Реджина? А кто это? Почему это имя кажется ей таким знакомым, будто она слышала его далеко не раз? Знакомым и родным. Неужели это она? Но зачем ей об этом вспоминать? Ей так хорошо здесь, в своем сне.
— Реджина! — голос звучал уже рядом, прорывался сквозь сознание, не давая уплыть в забвение. — Да очнись ты!
Это был уже не просто голос. Ее затеребили, затрясли и явно не собирались оставлять в покое. И это раздражало. Девушка попыталась отстранить рукой помеху, почувствовала, как на ее ладони появилось что-то теплое, а затем кто-то рядом выругался.
— Демоны! Да что же это такое?! Очнись, слышишь. Я не дам тебе уйти!
Ему что, жалко, что ли? Или она что-то ему задолжала? Так мог бы быть милосердным и простить все долги. Зачем докапываться и пытаться вернуть человека, который этого не хочет?
— Реджи! — щеку словно обожгло огнем. Этот таинственный «он» что, бьет ее, что ли? Да нет, не похоже. Ласковое касание пальцев вызывала еле заметную дрожь.
— Ну что же ты? — в голосе мужчины уже слышалось отчаяние. — Почему ты никак не проснешься? Вернись!
Только все заверения не помогали. Вместо того, чтобы открыть глаза, девушка замотала головой, пытаясь отогнать непрошенного гостя. Ей это не нужно. Ей хорошо и здесь. Не нужно ее тревожить!
— Ну все! — а теперь появились угрожающие нотки. — Потом не жалуйся. Ты сама меня вынудила.
А в следующий момент к ее губам прижалось что — то горячее. Ласковое и почти неуловимое. Тепло от прикосновения распространилось по всему телу. Ее что, целуют? Но зачем? Кто? И почему ей так хочется вернуться обратно? Зачем ее вытягивает из столь вожделенного забытья?