Огненная дугаПовести и рассказы
Шрифт:
— Началось! — так же тихо ответил Сибирцев.
— Машина рядом, — уже громко и отчетливо сказал Демидов.
— Начальник штаба батальона старший лейтенант Голосков, — представился другой офицер, и для Сибирцева это звучало примерно так: «Мы уже давно были готовы, ждали только приказа!»
— Пакет у меня! — сообщил Сибирцев, и офицеры ускорили шаг.
Они вошли из темноты в комнату, и яркий свет на мгновение ослепил их.
— Так, — сказал Демидов, прочитав сопроводительную бумагу и передавая ее Голоскову. — Наша задача — овладеть мостом
Голосков, прочитав бумагу, перевернул ее обратной стороной, словно надеялся увидеть там еще какие-нибудь инструкции. Потом бережно сложил ее и запер в несгораемый ящик.
— Значит, не напрасно работали с макетами, — улыбнувшись Демидову, сказал он. И Сибирцев понял, что Демидов давно уже отрабатывал будущую операцию.
Между тем Демидов вынул из пакета фотографии и разложил их по номерам.
— Вот видишь, — обрадованно воскликнул Голосков, взглянув на фотографию, — Тот же самый мост…
— Правильно, — согласился Демидов, — Ну, иди поближе. Надо рассмотреть что к чему!
Офицеры склонились Над столом, рассматривая фотографии.
Вначале они увидели мост через Нордфлюсс и город Дойчбург с высоты полета. Земля внизу клубилась дымками зенитной стрельбы. Мост находился в предместье города, в восточной стороне.
На следующем снимке была видна только восточная часть предместья, тот же мост и поле перед ним. Здания возле моста с той и другой стороны реки еще не распознавались отчетливо. Но было понятно, что для захвата моста не надо врываться в самый город, перед мостом большая площадка, к тому же изрытая воронками от бомб, на которой можно приземлиться и собраться, а если понадобится, то и принять бой, так как воронки вполне укроет нападающих парашютистов.
Третий снимок и все последующие были сделаны разведчиком. Бесстрашный человек подобрался к мосту с разных сторон. На этих снимках были отчетливо видны каменные строения по обеим сторонам моста, очень старинные, с готическими башенками, сложенными из гранитных валунов, должно быть оставшиеся еще от тех времен, когда хозяева Дойчбурга взимали мостовую пошлину с проезжавших здесь пруссов и литовцев. Теперь в этих каменных башнях находилась охрана моста. Заштрихованные пятна в устоях показывали заложенные немцами заряды взрывчатки.
— Да, работа, — медленно выдохнув воздух, сказал Демидов, — Как будто уже побывал там. Очень прошу, передай нашу благодарность тому, кто делал эту работу.
— Да я и сам не знаю, — усмехнулся Сибирцев.
— Ладно, ладно, — сказал Демидов, — Я тайн не выпытываю. Я просто прошу от нашего имени поблагодарить их за все, что облегчит наш труд. А труд будет большой…
В этом признании предстоящего труда не было ни боязни, ни сожаления. В нем звучала уверенность, что все будет сделано как надо.
И Сибирцев понял, что каждое добавочное знание только поможет Демидову. Он сказал:
— Все эти снимки сделала Марина…
— Марина? — Демидов смотрел широко открытыми удивленными глазами, — Да как же она смогла?
— Мы-то с тобой можем? — упрекнул Сибирцев.
— Да ведь мы идем с оружием. А она…
И оба замолчали. Молчал и Голосков. Он не знал Марины, но, если его начальник поражен и восхищен, значит, девушка что надо! И он сочувственно ждал, что скажут о ней еще.
Но для Демидова имя Марины прозвучало как напоминание о том, что он должен сделать все как можно лучше, чтобы ее трудная работа не пропала даром. Он знал эту работу! А Сибирцев думал, сумеет ли увидеть Марину до начала наступления…
— Товарищ капитан, телефонограмма, — послышалось за дверью.
— Давай, давай, — ответил Демидов.
Собрав снимки и передав их Голоскову, он торопился перейти теперь к очередным делам.
Расшифровав телефонограмму, он сказал Голоскову:
— В четыре ноль-ноль. Подъем в три двадцать, а сейчас пусть люди отдыхают. — Но в голосе его послышалось какое-то недовольство.
— Что-нибудь случилось? — спросил Голосков, привыкший понимать настроение командира.
— Присылают нового связиста, — сердито ответил Демидов. И пояснил Сибирцеву: — Наш связист в госпитале. А с новичками, сам знаешь, трудно срабатываться, да еще в операции.
— Ну, отдел кадров знает, кого послать, — успокоил его Сибирцев, но втайне посочувствовал Демидову.
— Сейчас я тебя провожу, — не принимая утешения, сказал Демидов. — Надо еще подготовить самолеты.
Уже прощаясь, Сибирцев сказал:
— В самом крайнем случае взорвешь мост и отходи на восток. Немцы его подготовили к взрыву, так что тебе надо только отыскать мины.
— Этого не будет, — сердито сказал Демидов. — Взорвать мост, а танки будут стоять на берегу? Ты лучше поторопи танкистов, когда прорвете оборону.
— Мы придем к девяти часам…
— Ничего, я смогу и до двенадцати подождать, — уверенно сказал Демидов.
Голосков подтвердил кивком головы это обязательство.
— Ну, все! — Демидов закрыл планшет, протянул обе руки Сибирцеву. — Ты в штаб?
— Нет, сначала заеду к Хмурову.
— Ну, будь здоров! До встречи в Германии! — торжественно сказал Демидов и торопливо попрощался. Было видно, что он уже с головой ушел в свои заботы.
В хозяйстве Хмурова Сибирцев сразу почувствовал неладное. Все было не так, как в прежние наезды. Автоматчик у ворот не улыбнулся на приветствие, торопливо проводил майора к Хмурову.
Хмуров сидел у телефона и сердито кричал в трубку. Увидев Сибирцева, он прервал разговор, встал, коротко сказал:
— Лейтенант Стрельцова выехала в штаб армии, — и уже более доверительно добавил: — Вот все еще доругиваюсь по этому поводу… Говорят, сама изъявила желание. А мне ничего не сказала, — с обидой закончил он, — Ну, а вы как?
— Да вот отправляюсь на операцию.
— Жаль, жаль, что вы так поздно, Она только что уехала. Может, еще догоните…
— Вряд ли.
Хмуров взглянул на расстроенное лицо Сибирцева, и в глазах его мелькнуло сожаление. Однако промолчал.