Огненная роза

Перевод: группа “Исторический роман“, 2015 год.

Домашняя страница группы В Контакте:

Поддержите нас: подписывайтесь на нашу группу В Контакте!

И вот, когда настало 23 апреля, тюремные надзиратели вернулись взглянуть на Давида Мартина, лежащего в тени своей камеры с закрытыми глазами, и попросили его рассказать какую-нибудь историю, чтобы развеять скуку.

– Я поведаю вам историю, - сказал он.
– Историю о книгах, драконах и розах, как подсказывает дата [1] , но, прежде всего, историю о тенях и прахе, как велят времена...

(из утерянного фрагмента "Узника неба")

В летописях говорится, что когда на борту судна, пришедшего с Востока, прибыл в Барселону создатель лабиринтов, он уже нес в себе семена проклятия, которому суждено было окрасить небо над городом в цвет огня и крови. Прибыл он в 1454 году, когда всю зиму опустошали город чума и лихорадка, укутав его покрывалом едкого дыма, что поднимался

от костров, где пылали трупы и саваны сотен покойников. Вздымающуюся над городом змейку ядовитых испарений можно было заметить издалека, она ползла между башнями и дворцами, поднимаясь предвестником похорон и предупреждая путников, чтобы не приближались к стенам, а обходили город стороной. Святая инквизиция велела запереть городские ворота и выяснила, что чума пришла из колодца неподалеку от еврейского квартала Каль де Санаюха, где евреи-ростовщики отравили воду дьявольскими заклинаниями, как, вне всякого сомнения, показал многодневный допрос с пристрастием. Многочисленное имущество ростовщиков изъяли, а их останки бросили в яму на болоте, и нужно было лишь дождаться, когда молитвы горожан вернут Барселоне Господне благословение. С каждым днем становилось всё меньше мертвецов, и выжившие уже начали думать, что худшее позади. Но судьба распорядилась по-иному. Первым еще повезло, а последние вскоре позавидуют тем, кто уже покинул эту юдоль скорби. Ибо когда чей-то робкий голос осмелился предположить, что величайшее наказание падет с небес во искупление тех гнусностей, что совершили во имя Божие с иудейскими купцами, было уже поздно. Ничто не упало с небес, кроме пепла и праха. Зло на сей раз пришло с моря.

Корабль заметили на заре. Рыбаки, что чинили сети перед Морской стеной, увидели, как он выступает из тумана, влекомый приливом. Когда нос коснулся берега, а корпус развернуло правым бортом, рыбаки поспешили взобраться на корабль. Из его чрева исходил чудовищный смрад. Трюм был затоплен, и среди мусора в нем плавал десяток гробов. Эдмонд де Луна, создатель лабиринтов, оказался единственным выжившим в этом плавании, его нашли привязанным к румпелю и обожженным солнцем. Поначалу его приняли за мертвеца, но приглядевшись, рыбаки заметили, что раны на его руках еще сочатся кровью, а с губ срывается ледяное дыхание. К его поясу была привязана тетрадь в кожаном переплете. Никто из рыбаков не смог с ним совладать, и потому они вызвали из порта солдат, чей капитан, следуя приказам из епископского дворца, где встревожились, узнав о прибытии корабля, велел перенести умирающего в близлежащий лазарет Святой Марии и оставил своих людей охранять обломки кораблекрушения, пока не прибудут чиновники Святой инквизиции, чтобы осмотреть судно и согласно христианским заповедям выяснить, что произошло. Рукопись Эдмонда де Луны вручили Великому инквизитору Хорхе де Леону, блистательному и честолюбивому защитнику церкви, который верил, что усилия по очищению мира от скверны вскоре возвысят его, превратив в святого, в живительный свет веры. После беглого осмотра Хорхе де Леон установил, что рукопись написана на чуждом христианскому миру языке, и приказал своим людям найти печатника по имени Раймундо де Семпере, владеющего скромной мастерской неподалеку от церкви Святой Анны, который провел молодость в путешествиях и знал больше языков, чем подобает доброму христианину. Под угрозой пыток печатника Семпере заставили поклясться, что он сохранит прочитанное в тайне. Лишь тогда ему дозволили просмотреть рукопись в охраняемом стражниками зале рядом с библиотекой в доме архидьякона, что стоял неподалеку от собора. Инквизитор Хорхе де Леон пристально и жадно разглядывал рукопись. "Думаю, что текст составлен на персидском наречии, ваша святость", - в ужасе пробормотал Семпере. "Я пока еще не святой, - напомнил инквизитор.
– Но всё еще впереди. Продолжайте..." Вот так и случилось, что всю ночь книгопечатник Семпере читал и переводил для Великого инквизитора тайный дневник Эдмонда де Луны, искателя приключений, что принес в Барселону проклятие, готовое спустить на нее зверя.

Тридцать лет назад Эдмонд де Луна покинул Барселону курсом на восток в поисках приключений и чудес. Плавание по Средиземному морю привело его к запретным островам, что не появлялись на морских картах, он делил ложе с принцессами и невообразимыми существами, познал секреты погребенных в пучине времен цивилизаций и овладел наукой и искусством создания лабиринтов - этот дар принес ему славу и богатство на службе султанам и императорам. С годами богатство и удовольствия перестали для него что-либо значить. Он получил столько денег и славы, о каких не мечтал ни один смертный, и пресытился ими. Достигнув зрелости и зная, что дни его клонятся к закату, он поклялся, что больше никогда не станет предлагать свои услуги, иначе как в обмен на самую большую награду - запретные знания. Многие годы он отклонял приглашения построить самые чудесные и запутанные лабиринты, потому что взамен ему не предлагали желаемого. Он уже было решил, что нет в мире сокровища, которого ему не сулили, как услышал, что императору Константинополя требуются его услуги, а взамен он готов предложить тысячелетиями хранимую тайну, к которой уже многие века не имел доступа ни один смертный. Скучая и решив воспользоваться последней возможностью возродить в своей душе пламя, Эдмонд де Луна посетил императора Константинополя в его дворце. Константин жил в уверенности, что рано или поздно осада османских султанов покончит с его империей и сметет с лица земли знания, которые Константинополь собирал многие столетия. Потому он желал, чтобы Эдмонд сконструировал самый большой лабиринт из когда-либо созданных, тайную библиотеку, город книг, что будет существовать, скрытый в катакомбах под собором Айя-София, где запретные книги и пришедшие из глубин веков чудеса мысли сохранятся навечно. Взамен император Константин не предлагал никаких сокровищ. Лишь один пузырек, хрустальную склянку со сверкающей в темноте алой жидкостью. Константин странно улыбнулся, протягивая пузырек. "Я ждал многие годы, прежде чем смог найти заслуживающего этот дар человека, - объяснил император.
– Попав не в те руки, он может стать орудием зла". Эдмонд завороженно и удивленно смотрел на пузырек. "Это капля крови последнего дракона, - прошептал император.
– Секрет бессмертия".

Многие месяцы Эдмонд де Луна работал над чертежами величайшего лабиринта книг. Он снова и снова переделывал проект, но так и не был удовлетворен. К тому времени он уже понял, что награда не имеет значения, ведь он обретет бессмертие после создания этой диковинной библиотеки, а не от легендарного магического зелья. Император был терпелив, но встревожен, и напомнил ему, что близится последняя осада турок и нельзя терять времени. И в конце концов, когда Эдмонд де Луна пришел к решению величайшей головоломки, было уже поздно. Войска Мехмеда II Завоевателя окружили Константинополь. Конец города и империи был неминуем. Получив чертежи Эдмонда, император был очарован, но понял, что никогда уже не сможет построить лабиринт под городом, что носил его имя. Тогда он попросил Эдмонда, чтобы тот попытался сбежать от осады вместе со многими другими художниками и мыслителями, которые собирались отправиться в Италию. "Я знаю, что вы найдете идеальное место, чтобы построить свой лабиринт, друг мой". В благодарность император вручил ему пузырек с кровью последнего дракона, но при этом тень беспокойства пробежала по его лицу. "Когда я предложил вам этот дар, друг мой, то воззвал к алчности вашего разума, как искуситель. Я хочу, чтобы вы также приняли этот амулет, на случай, если однажды захотите обратиться к мудрости своей души, когда цена честолюбия станет слишком высока..." Император снял с шеи медальон и протянул Эдмонду. В подвеске не было ни золота, ни драгоценностей - лишь камешек, напоминающий песчинку. "Человек, который дал мне это, сказал, что это слеза Христа". Эдмонд нахмурился. "Я знаю, что вы не из тех, кто верит в Бога, Эдмонд, но вера обнаруживается, когда ее не ищут, и настанет день, когда ваше сердце, а не разум, призовет к очищению души". Эдмонд не хотел возражать императору и повесил малоприметный медальон на шею. Не взяв с собой ничего, кроме чертежей лабиринта и алого пузырька, он уехал в ту же ночь. Вскоре после этого Константинополь и империя пали после жестокой осады, а Эдмонд бороздил Средиземное море в поисках города, который оставил во времена своей молодости. Он отплыл вместе с наемниками, которые предложили ему место, приняв за богатого купца и понадеявшись облегчить его кошелек, как только окажутся в море. Когда же они обнаружили, что при нем нет никаких богатств, то решили выбросить его за борт, но Эдмонд убедил их позволить плыть и дальше в обмен на рассказы о некоторых своих приключениях на манер Шахерезады. Фокус состоял в том, чтобы всегда останавливать историю на самом интересном месте, как научил его один мудрый рассказчик в Дамаске. "За это они тебя возненавидят, но захотят продолжения". В свободные минуты он начал записывать свои размышления в тетрадь. Чтобы скрыть записи от любопытных взглядов пиратов, он вел их на персидском, великолепном языке, которому обучился, проведя многие годы в древнем Вавилоне. Во время плавания они столкнулись с кораблем, который плыл по воле волн и без команды. Он вез огромные амфоры с вином, их перенесли на борт, и все ночи напролет пираты напивались, слушая истории Эдмонда, тот же не позволил себе испробовать ни капли. Через несколько дней команда захворала, и вскоре наемники начали умирать один за другим, став жертвами содержащегося в украденном вине яда. Эдмонд единственный избежал этой участи и сложил тела в гробы, что пираты везли в трюме - добычу из какого-то набега. На корабле лишь он остался в живых, и Эдмонд боялся погибнуть, затерявшись в открытом море - самой страшной и одинокой смертью. Он осмелился всего на секунду открыть алый пузырек и понюхать его содержимое. Хватило и мгновения, чтобы перед глазами предстал образ той бездны, которая пыталась им завладеть. Он ощутил, как испарения из пузырька прокрались к коже, и на секунду увидел, как руки покрываются чешуей, а на пальцах отрастают когти - более острые и смертоносные, чем самые чудовищные клинки. Он тут же вцепился рукой в песчинку, что висела у него на шее, и умолял Христа, в которого не верил, о спасении. Черная бездна отхлынула с души, и Эдмонд вздохнул с облегчением, увидев, что его руки снова стали руками смертного. Он запечатал пузырек и обругал себя за наивность. В тот миг он понял, что император ему не солгал, но это не награда и не благословение. Это ключ к вратам ада.

Как только Семпере закончил переводить рукопись, через облака пробились первые лучи зари. Чуть погодя инквизитор покинул зал, не проронив ни слова, и вошли два стражника, чтобы сопроводить Семпере в темницу, где он обрел уверенность в том, что никогда не покинет ее живым.

Пока Семпере томился в подземелье, люди Великого инквизитора отправились к остаткам кораблекрушения, где обнаружили спрятанный в металлическую шкатулку пузырек с алой жидкостью. Хорхе де Леон ожидал в соборе. Они не нашли медальон с якобы слезой Христа, упомянутый в тексте Эдмонда, но инквизитор не придал этому значения, потому что его душа не нуждалась в очищении. С затуманенными алчностью глазами инквизитор взял алый пузырек, поднял его к алтарю, чтобы благословить, возблагодарил Бога и дьявола за этот дар и выпил его одним глотком. Несколько секунд ничего не происходило. И тогда инквизитор начал смеяться. Солдаты рассеянно переглядывались, спрашивая друг друга, не потерял ли Хорхе де Леон рассудок. Для большинства эта была последняя в жизни мысль. Они увидели, как инквизитор рухнул на колени, и в собор ворвался ледяной ветер, выдирая деревянные скамьи, опрокидывая статуи святых и зажженные свечи. Потом они услышали, как лопается кожа Великого инквизитора и потрескивает в огне его тело, как предсмертные завывания Хорхе де Леона превращаются в рев зверя, что возникает из его плоти и быстро растет, превращаясь в кровоточащий клубок чешуи, когтей и крыльев. У него отрос длинный, как у змей, хвост с острыми, похожими на секиры шипами, а когда тварь обернулась и показала морду с клыками и горящими огнем глазами, у солдат даже не хватило храбрости броситься наутек. Языки пламени оставили их стоять в изумленной неподвижности, срывая плоть с костей, как буря срывает с деревьев листья. Зверь расправил крылья, и инквизитор, Святой Хорхе и дракон одновременно вылетел из большого круглого окна собора, устроив ливень из стекла и пламени, чтобы подняться над крышами Барселоны.

Тварь сеяла ужас семь дней и ночей, разрушала церкви и дворцы, подожгла сотни домов и разрывала когтями дрожащие фигуры, которые молили о пощаде, когда над их головами сдирали крыши. Алый дракон рос день ото дня и пожирал всё, что встречал на пути. С неба лил дождь из растерзанных тел, а пламя дыхания бестии растекалось по улицам, словно огненный поток. На седьмой день, когда все решили, что зверь полностью уничтожит город вместе со всеми жителями, навстречу дракону вышла одинокая фигура. Эдмонд де Луна только что пришел в себя и хромая поднялся по лестнице, что вела к потолку собора. Там он стал ждать, пока тварь его заметит и прилетит за ним. В черных клубах дыма и искр показалась тварь, парящая над крышами Барселоны. Дракон так вырос, что уже превышал в размерах храм, где он появился. Эдмонд де Луна увидел свое отражение в его глазах - огромных, как наполненные кровью озера. Тварь открыла пасть, чтобы его проглотить, теперь она летела на городом, как пушечное ядро, срывая на своем пути крыши и разрушая башни. Тогда Эдмонд де Луна вытащил ту жалкую песчинку, что висела у него на шее, и сжал ее в кулаке. Он вспомнил слова Константина и сказал себе, что вера наконец нашла его, и его гибель будет очень малой ценой за очищение черной души бестии, а на самом деле - душ всех живущих. Он поднял кулак со слезой Христа, закрыл глаза и протянул ее дракону. Челюсти во мгновение ока поглотили Эдмонда, и дракон поднялся ввысь, к самым облакам. Те, кто помнят тот день, говорят, что небеса раскололись надвое и озарились ярчайшим светом. Тварь охватило пламя, вырывающееся через клыки, она захлопала крыльями и превратилась в огромную огненную розу, полностью накрывшую город. После этого настала тишина, а когда все осмелились открыть глаза, то небо заволокло тучами и стало черно, как в самую темную ночь, а сверху тихим дождем посыпались хлопья сверкающего пепла, накрыв улицы, спаленные руины и город могил, церквей и дворцов белым покрывалом, которое рассыпалось при прикосновении и пахло огнем и проклятьем.

Той ночью Раймундо де Семпере удалось сбежать из своей темницы и вернуться домой, где он удостоверился, что его семья и книжная мастерская пережили катастрофу. На рассвете печатник направился к Морской стене. Останки корабля, на котором вернулся в Барселону Эдмонд де Луна, качались на волнах. Море уже начало уничтожать корпус и проникало внутрь, как в дом без стен. Обыскав недра корабля в призрачном свете зари, печатник наконец нашел то, что искал. Морская соль уже съела часть линий, но чертежи величайшего лабиринта книг оставались нетронутыми - такими, как их нарисовал Эдмонд де Луна. Семпере сел на песок и развернул их. Его разум не мог постичь сложную арифметику, составляющую эту иллюзию, но он сказал себе, что найдутся более способные умы, которые растолкуют ее секреты, и что до тех пор, пока более мудрые не найдут способ сохранить лабиринт и напомнить о цене зверя, он будет держать чертежи в семейном сундуке, покуда однажды, в чем он не сомневался, не найдет создателя лабиринтов, заслуживающего того, чтобы взяться за задачу такого масштаба.