Огненная земля
Шрифт:
Из всех матросов я самый молодой. Мои товарищи старше меня на десять двенадцать лет. Поэтому, может быть, я не сошелся пока ни с кем, хотя и постараюсь сохранить добрые отношения со всеми. Я вам уже сказал, дорогая мама, что Нед Геней, сын капитана, очень дружен со мной. Возраст сближает нас. Он обещал предоставить мне возможность хорошенько изучить все части морского дела, дает мне книги и показывает, как обращаться с разными морскими инструментами.
Вы видите, дорогая мама, что я стараюсь не терять напрасно времени и что не имею намерения оставаться всю жизнь простым моряком. Я хочу работать, готовиться к экзаменам, чтобы приобрести степень морского офицера возможно скорее. Другие так же начинали свою карьеру на баке судна, как и я, и
Ах, дорогая мама, я стараюсь шутить, чтобы не заплакать! Знаете, однако, что больше всего меня печалит и беспокоит? Временами мне кажется, что ничего хорошего не может выйти из дела, предпринятого без разрешения отца. Вот почему я прошу вас просить у отца простить меня и сказать ему, что я повиновался непреодолимому влечению, против которого не мог устоять; но что я никогда не успокоюсь, пока не получу доброго отеческого согласия. "Калипсо" идет из Европы в Нью-Йорк. Мы будем там недель через пять и останемся на два месяца. Почта придет туда раньше меня. О, если бы мне довелось найти там письмо от вас, дорогая мама, и от Эмилии, и в этом письме несколько слов отца, хотя бы одну фразу:
"Жму руку моего мальчика и желаю ему успеха в его карьере". О, если бы это мне довелось получить - клянусь вам, я был бы тогда совершенно счастлив и не желал бы себе ничего лучшего.
Прощайте, мама, обнимите отца за меня, обнимите также мою маленькую Эмилию, которой я привезу по возвращении самые красивые ожерелья из ракушек, которые найду в Океании. Засвидетельствуйте мое почтение отцу и уверьте его, что я всегда, каково бы ни было его решение, буду питать должное чувство к нему. А вы, дорогая мама, знайте, что последняя мысль вашего сына перед сном в гамаке и первый душевный порыв утром, до наступления тяжелой ежедневной работы, - всегда будет принадлежать вам. Знайте также, что величайшая тяжесть, лежащая на его совести, - это его отъезд без вашего благословения и что самая пламенная его мечта - скорее обнять вас опять.
Ваш любящий сын
Гарри Честер".
V. Через пять лет
Прошло пять лет.
Надежды Гарри, выраженные в его письме к матери, исполнились до некоторой степени. Благодаря усердной работе и настойчивости во всем, за что брался, он хорошо усвоил теоретические и практические знания морского дела и достиг офицерского звания. Капитан Геней питал к нему полное доверие, Нед оставался его другом. Мисс Мод привыкла смотреть на него, как на второго брата, а сама миссис Геней обходилась с ним, как с родным сыном. Это была действительно редкая картина: коммерческое судно, плавающее по всем морям земного шара и имеющее на своем борту счастливое, соединенное узами неразрывной дружбы семейство. Капитан Геней не раз говорил даже:
– Слишком много удачи у нас, и вечно это не может продолжаться. Вы увидите, что большое несчастье обрушится на нас внезапно.
Его жена и дочь отвечали ему в таком случае:
– Тогда будет нашим утешением и успокоением разделять ваши испытания.
Капитан Геней находил, что они правы, так как если и настанут тяжелые дни, то были ведь и счастливые, когда не приходилось расставаться с людьми, близкими сердцу, что обычно для моряка.
Что же касается самого Гарри, то он находил в своей профессии удовлетворение и то счастье, которого искал. Начало было трудное. Ремесло матроса совсем не беззаботное, особенно, когда экипаж такой малочисленный, какие бывают на коммерческих судах. Он мог все же радоваться,
Но все это было еще далеко впереди. Чтобы достигнуть этого, нужно было пройти не только все ступени, ведущие к званию капитана, но и приобрести хотя бы частичное право собственности на судно, которым командуешь и на котором хочешь жить согласно личному желанию. В ожидании исполнения этих планов Гарри находил счастье в выполнении своих обязанностей. Вполне освоившись на море, он наслаждался поэзией собственного ремесла: любил долгую вахту при звездном сиянии, шум морского вала, разбивавшегося о судно, песенку ветра на мачтовых вышках и даже борьбу судна со встречным ветром, когда приходилось ее выдерживать.
В каждой гавани, в которой они останавливались, он почти всегда находил письмо от матери или сестры Эмилии и это для него было отрадно, отрадно сознание, что они мысленно сопровождают его в плавании по морям. Но отец продолжал быть суровым и не простил его за самовольный отъезд. По крайней мере, он не написал сыну за это время ни одной строчки. Большей тяжести на своей совести для Гарри не нужно было - тяжести, которую не уменьшали ни его быстрые успехи, ни большие надежды, питаемые им. К его радостям всегда примешивалась скорбь, неизвестность и раскаяние. Ему казалось, что недовольство отца витает над ним, как зловещее предсказание.
В то время, когда мы опять встречаемся с "Калипсо", судно возвращалось в Нью-Йорк мимо мыса Горн, после двухлетнего странствования по морям. Груз на нем был тяжелый и ценный. Он состоял из сандалового дерева, пряностей и жемчуга. Последняя стоянка его была в Гонолулу, на Сандвичевых островах, и четыре месяца назад судно оставило эту гавань с намерением пройти без остановок громадное водное пространство до мыса Горн. Задерживаемое на всем пути долгим затишьем в некоторых морях, судно, наконец, дождалось западного ветра. Но это означало быть отнесенным к Чилийским берегам и оказаться захваченным циклоном в этих опасных водах, что с "Калипсо" и случилось...
Разыгравшись, циклон превратился в ураган, дувший по направлению юго-востока. "Калипсо" пришлось бежать от него. После трехдневной борьбы судно понесло к малоизвестным землям, образующим оконечность Южной Америки и называющимся Патагонией и Огненной Землей.
Отягченное водным вихрем, попадавшим в него, бедное судно с трудом пробивалось сквозь страшные волны, бушующие вокруг. Необходимо было избежать самой страшной опасности в океане - не разбиться о берег. На всем пространстве, вплоть до самой Огненной Земли, даже в тихую погоду, видны громадные валы с белой пеной на гребнях, потому моряки и называют эту местность "млечным путем", а знаменитый естествоиспытатель Дарвин сказал о них:
"Один вид этого морского пространства может вызвать на целые недели кошмар у человека, не привыкшего к морю".
Экипаж "Калипсо" уже привык к подобным картинам, но страх проник в их души и лица побледнели при взгляде на бушующее водное царство, свирепо кидавшееся со всех сторон на судно.
Стоя на своем месте, Гарри Честер помогал в тяжелой работе матросам. В качестве занимавшего высшую должность, - на одну ступень ниже Неда, - он мог и не оказывать такой помощи, но обстоятельства были таковы, что все прилагали усилия для спасения, как матросы, так и офицеры. Капитан и его сын также были на юте, чтобы бороться с опасностью, надвигавшейся каждую минуту. Все усиленно работали, чтобы как-нибудь удержаться в страшной боковой качке. С большим трудом удавалось капитану взглянуть на морскую карту, висевшую на стене, и каждый раз на лице его появлялась печаль - он переживал за жену и дочь, которым долго еще придется делить с ним и Недом смертельную опасность.