Огненное сердце Карадонора

Евтухова Ксения

Специально сделала круг к источнику, вода немного притупила чувство голода, что и придало сил на дальнейший путь. Шла не разбирая дороги, просто выбрала направление и следовала ему, ориентируясь лишь на мох, растущий на деревьях. Голова начала нещадно болеть, руки все чаще хватались за свисающие ветви, платье цеплялось за выступающие корни, разрывая подол на лоскуты. Лучи солнца ослепили, ия присмотрелась: каменная статуя хранителя и резервуар. Надо же, дошла и не заблудилась. От осознания этого, отрылось второе дыхание, на его парах я и двинулась к статуе на всей своей скорости, что и привело к плачевным последствиям. Оторвался

кусок подола, в котором и запутались мои ноги. Я летела недолго, но удар об каменный постамент статуи, стало последним моим воспоминанием.

– Эй, мужик, а чего это ты там везёшь? – донеслось до моего туманного сознания.

– Милок, так это ж дочурка моя, – подключился к разговору скрипучий старческий голос, – на услужении у нашего арха была. Прихворела, аль не видишь?

– Это что ж, это он ее так приложил? – участливо спросил первый голос.

– Не дозволено нам, милок, о таком говор разводить, – укорил старик, – мы – народ маленький. Изволят сожрать – сожрут. Благо, живая домой воротилась. А то, что битая, так поправиться.

– Ты ей поэтому голову закрутил? – не сдавался первый, – Неужто рана такая большая?

– Там не только рана страшнючая, но и космы опалённые, – скорбно выдохнул старец.

– Да, – протянул мужик, – жалко девку. Да ты проезжай, не задерживай людей в воротах.

Повозка двинулась, и под ее мерное колыхание, сознание вновь ушло на подкорки. В следующий раз я даже смогла открыть глаза. Полежала, посмотрела в бревенчатый потолок, прислушалась к своему телу: голова болела, но терпимо, помимо этого, других неприятных ощущений не испытывала. Медленно приподнялась на локти, комната совсем немного качнулась, но быстро встала на место. А от ушибов и головных ран я совсем не знала никаких зелий и трав, в свое время, не успела дойти до этого раздела, а жаль, сейчас бы мне это очень пригодилось. Хотя… По-видимому, я уже не в лесу, а в том самом селении, здесь искать нужную травку было бы очень сложно, а может и невозможно.

– Глянь-ка, очнулась.

К кровати подошла худенькая женщина. Первым делом, я обратила внимание на повязку, которая полностью закрывала один глаз, видимо, хозяйки дома. Неужели драконы над ней так поиздевались? Или наказали за что?

– Ты не трусь, деточка, – быстро затараторила женщина, – мы тебя не выдадим. Подлечим немного и пойдешь себе с миром.

Я открыла рот, порываясь что-то ответить, но замялась, не зная, что именно говорить.

– Мой муж тебя увидал у статуи хранителя. По волосенкам твоим сразу понял, что ты магиня. А раз магиня, то, видать, сбежала от арха. Вся изголодавшая, в лохмотьях, ещё и битая.

Я опять открыла рот, чтобы возразить, но женщина подняла руку, останавливая.

– Ты можешь ничего нам не говорить, целее будем, але что случится. Я вот одного не могу понять, – нахмурилась хозяйка, – когда же архи начали к себе в забавы магинь брать? Да и взрослая ты… на вид уже все восемнадцать вёсен перевалило. Очень странно все…

В моей голове собирался пазл места, в котором я оказалась. С каждой брошенной фразой, картинка становилась все более проглядной, хоть пока и не открывала всей сути. Нужно было что-то сказать, ответить этим людям, которые готовы меня прикрыть и вылечить. Я привыкла отвечать добром на добро, только волнует меня один вероятный исход событий: если из-за моей откровенности, этих добрых людей казнят? Решила сказать полуправду.

– Я не из этих мест, – мой голос был хриплым.

Хозяйка протянула мне деревянный черпак с водой. Пить было больно. Глотки резали пересохшее горло, а жажда все не уходила. Ко всему прочему, в доме было очень жарко, а в сухом воздухе не хватало влаги. Как же сильно отличался здешний климат от лесного.

Стукнула входная дверь и к нам приблизился седовласый старик.

– Ну как ты, болезная?

По голосу я поняла, что это именно он подобрал меня и привез сюда.

– Лучше, – улыбнулась я искренне, – спасибо вам.

– Коль лучше, давайте за стол, я яиц принес и хлеба, обедать будем.

После таких слов, живот будто с цепи сорвался и выдал самое громкое свое “урр”. Хозяева на меня посмотрели и старик, почесав бороду, добавил:

– А пойду-ка я у соседей, зерна ещё, на кашу, попрошу.

Щеки покраснели, и я, смущенная, опустила голову. Не хотела создавать проблем или неудобств, но как уж получается.

– Да не переживай ты так, детка, – женщина провела рукой по моим волосам, – дед мой никому ничего не ляпнет. Он очень ответственный.

– Я не из-за этого волнуюсь, – решилась порояснить ситуацию, чтобы не смущать хозяев, – не хочу стеснять вас, люди добрые, да и объедать, вижу, что не богато живёте, наверное, сами не доедаете, а тут я.

– Тьфу ты, глупая!

Женщина дала мне лёгкого шутовского подзатыльника, этим напомнив Больяру, но потом резко смутилась и прижала руки ко рту.

– Ох, прости, голова-то у тебя больная ещё, а я тут… дура старая.

Я усмехнулась и потеряла место шлепка. Старик вернулся быстро, но в комнатку не зашёл, за ним пошла и женщина. Встав с простой деревянной кровати, поняла, что кровать то, хозяйская. Для двоих людей узковата, но им выбирать явно не приходилось. Из другой комнаты донёсся окрик:

– Во двор не выходи и окна не открывай, – кричала женщина, – ты без платка. Вдруг соседи увидят волосы твои чудные, растреплят, тогда уже точно всем не поздоровится.

Я мысленно согласилась с вещанием хозяйки и обратила внимание на длинное платье из простой серой ткани.

– В углу бочка с водой и чистая тряпица, – опять донеслось из другой комнаты, – а на кровать я положила платье, одевай его, если не брезгуешь.

Я не брезговала, да и куда мне. Сама в лохмотьях стояла, да на чудище походила. Умылась, стянув до пояса то, что осталось от моего наряда, обдала руки и шею, промокнула чистой тканью кожу. Сняв остатки, с большим удовольствием натянула на себя целое платье с пуговками от горла и до пояса. Ткань была хоть и простая, зато не грубая и не кололась, что меня очень порадовало. Чудом было и то, что со всеми приключениями, нижнее белье, которое заставила меня одеть Вера на свадьбу Заны, никак не пострадало. Теперь я ещё больше убедилась в его удобстве, по сравнению с длинными нижними сорочками.

Когда я вышла к хозяевам, они долго не отводили от меня взгляда, а в их глазах появились слезы. Я подумала, что сделала что-то не так и хотела извиниться, но старик меня опередил:

– Ты это, прости нас, дев… магиня. Платье это дочки нашей, а ее уже как десять лет нет с нами.

Я представила всю боль и горечь этих людей и себя, как живое напоминание об утрате. Мое выражение лица было понятно не верно и женщина быстро заговорила:

– Не переживай, оно новое. Кила не успела его одеть, дракон забрал.