Огненное сердце вампира
Шрифт:
– Да что же это? – всхлипывала Юлька. – Ребята, мы все обречены, вы понимаете?
Несколько девчонок, в основном из королевской свиты, кинулось её утешать.
– Они забрали Аню, теперь Гаврикова, а потом кого? – получив всеобщее внимание Юлька продолжала упиваться горем. А руки девчонок скользили по её длинным, тёмно– бордовым волосам, обнимали за плечи, протягивали воду.
Я же смотрела на всё это с плохо– скрываемым раздражением. Меня то никто вот так не утешает, да и не плачу я на публике, если честно,
– Кто такая Аня? – спросила я подругу.
Королева подняла на меня красные глаза.
– До нашей заучки всё, как до жирафа на пятые сутки доходит, – зло прошипела она. – Чего ты вообще сюда припёрлась?! Детям спать пора! А ну, вали отсюда!
Я растеряно огляделась, в поисках защиты. Стало обидно до слёз. За что столько ненависти? Я же не сделала Юльке ничего плохого.
– Успокойся, Юлечка, – принялась ворковать староста. Клуша, да и только. – Алёшина не стоит твоих нервов.
Я задохнулась от возмущения и тухловатого ощущения несправедливости, а ещё от зловонных паров гадливости, болотного цвета. Каждый из ребят, таких милых и улыбчивых на первый взгляд, обдал меня своей неприязнью, отвращением.
– Аня– сестра Юльки, – пояснила подруга, лишь она светилась ровным розоватым светом, с нежным запахом ванили. Дашка жалела меня и пыталась поддержать. – Её вампиры забрали в прошлом году.
– Она жива? – спросила я, так как подобный вопрос показался мне естественным.
– Твоё, какое дело, пупс хренов?! – взревела красавица, вернее бывшая красавица, так как злость исказила черты её лица до неузнаваемости.
Разъярённой фурией с красной перекошенной рожей, выпученными глазами и пенящейся слюной в уголках губ, Юлька бросилась на меня и вцепилась в волосы.
В попытке защитить себя, я схватила королеву за ворот платья, ткань предупреждающе затрещала, что ещё больше разозлило Юльку. Ругаясь и плюясь слюной, она трясла меня, как ребёнок трясёт погремушку, я же царапала ей руки, рвала пуговицы, а те, отскакивали на пол.
Синий квадрат окна, люстра на потолке, громада коричневого шкафа, накрытый стол и лица однокурсников, всё мелькало перед глазами, расплывалось в пелене злых слёз, прыгало от тряски. Юлька была в четыре раза крупнее и сильнее меня и этим преимуществом успешно пользовалась.
– Сучка! Вампирша! – рычала красотка. – Лучше бы ты сдохла, чем моя сестра! Ненавижу вас, кровососы поганые!
– Идиотка! – не оставалась в долгу я, тоже переходя на крик. – Причём здесь я? Вот и кидайся так на вампиров, а не на людей!
Наконец нас разняли, развели по разным углам комнаты.
– Я убью тебя, кровососка! – продолжала орать Юлька, делая попытки вырваться из удерживающих её рук однокурсников.
Сердце колотилось, царапины от ногтей сумасшедшей девахи начали противно саднить. И стоило ради этого портить, и без того,
– Юлька, прекрати, – примирительно и даже как -то устало, произнёс Гавриков. – Ну, с чего ты взяла, что Алёшина – вампир. Кровь она не пьёт, магией не обладает, а иначе, наваляла бы тебе сейчас.
– Действительно, Юль, – вмешалась Дашка. – Где-то дурацкую сплетню услышала и поверила.
– В любом случаи, дыма без огня не бывает, – встряла староста, протирая очки краем своей блузки. – Зря, Дашуль, ты её сюда притащила.
Я растеряно переводила взгляд с Дашки на кучку ребят, собравшихся вокруг Юльки, которая стала понемногу успокаиваться.
Сидя в четырёх стенах в опостылевшей компании отца над учебниками, я многое пропустила, даже не многое, а почти всё. Жизнь студенческой группы проходила мимо меня. И вот результат! Обо мне ходят какие-то слухи, а мне стало об этом известно только сейчас. Я едва удерживалась от слёз, хотя в глазах и носу противно щипало.
– Анька, моя милая Анька, подписала, их чёртов договор, – голос Юльки стал хриплым, теперь она раскачивалась из стороны в сторону, обняв себя за плечи. – Я видела её перед самой смертью. Моя сестра такой бледной была, голос тихий, ручки тонкие. Нам с ней даже поговорить толком не удалось, она постоянно плакала, от слабости…
– Меня ждёт то же самое, – обречённо вздохнул Гавриков, наливая из бутылки золотистую жидкость. – По этому, пока мои руки могут держать стакан, пока желудок принимает пиво, а друзья рядом, мне хочется веселиться, не думая о завтрашнем дне. Итак, за последний вечер моей свободы!
Раздался мелодичный звон, ударившихся друг о друга бокалов. Вечеринка продолжилась, вновь зазвучала гитара, полились песни. Но для меня, вечер был уже испорчен, что не укрылось от Дашки.
– Пошли по домам, – шепнула мне она, но сероватое облако разочарования спрятать ей всё же не удалось.
Ещё бы, подружка хотела весело провести время, выпить, покричать песни, а тут, приходится со мной нянчиться. Плохой я друг, не удобный!
– За что меня так ненавидят? – спросила я Дашку, когда мы уже шли по тёмной улице.
Моросил мелкий дождик, в лужах отражался рыжий свет уличных фонарей, то и дело мимо проходили весёлые парочки, обдавая нас стойким запахом туалетной воды. Мокрая листва деревьев, аккуратно растущих вдоль тротуара, трепетала от лёгкого ветерка. И было приятно так идти, под дождём, в оранжевом свете, вдыхая особый запах городской осени.
– Они боятся, Крысь, – немного помолчав, ответила Дашка. – У каждого из нас есть планы, мечты, надежды на будущее. Ведь когда тебе девятнадцать, то кажется, что перед тобой целый мир. И вот, в один прекрасный день, в твою дверь стучаться вампиры, тычут в лицо бумажкой, заставляют подписать договор и требуют следовать за собой.