Огненное Сердце
Шрифт:
— Но мы должны. Может быть, он только ранен.
— Нет, он мертв.
— Ты не можешь это увидеть отсюда, даже в бинокль. Может быть, он еще дышит.
— Джиллиан… — Он обнял ее, притянул к себе, к своему измазанному грязью телу, и стал гладить по мокрой голове. — Он умер. Даю тебе слово.
Череп Мартима раскололся о камни, как спелый арбуз. Они ничего не могли для него сделать, и он не хотел, чтобы Джиллиан увидела труп.
— Тогда мы должны достать его тело.
— Мы не сможем. Даже если бы у нас было соответствующее снаряжение, этот выступ не выдержит таких усилий. Чтобы достать тело, понадобится команда альпинистов.
Она на мгновение замолчала, но он чувствовал, как ее трясет, и обнял ее еще теснее.
— Мы вернемся за его телом потом? — наконец спросила она.
На этот раз он был вынужден сказать ей правду:
— К тому времени не останется ничего, за чем стоило бы возвращаться. К тому времени сельва уничтожит все следы тела Мартима.
— Понимаю.
Она расправила плечи и оттолкнулась от него. Она действительно все понимала. Если бы она не была так потрясена и опечалена, то не задала бы такого глупого вопроса. Они ничего больше не смогут сделать для Мартима. А для себя… им надо продолжать экспедицию.
Глава 12
Притихший отряд двинулся дальше. Бен еще внимательнее следил за Джиллиан, его очень тревожил ее напряженный вид. Ее явно взволновала не только гибель Мартима, хотя смерть его была ужасной. Нет, здесь было что-то еще, что-то более глубокое.
Кроме того, Бен начал беспокоиться, успеют ли они миновать засветло проклятый уступ, чтобы не пришлось на нем заночевать. Тут не было места для палаток, и они ночью стали бы добычей москитов, тучи которых преследовали их с момента высадки на берег.
Бен велел остановиться и на всякий случай послал Пепе вперед на разведку. Присев на корточки, он вглядывался в угрожающе нависавшие над ними горы. У него было такое ощущение, словно они сидят в какой-то дыре и от неба остался лишь небольшой круг над головой. Не то чтобы их положение было таким уж плохим, просто у него неожиданно возникло это странное, тягостное чувство. Чем скорее они смогут убраться с этого уступа, тем лучше.
Джиллиан тоже, не мигая, смотрела на горы. Бен подошел к ней, стараясь держаться подальше от осыпающегося края.
— В чем дело? — тихо спросил он, опускаясь около нее.
Она сорвала листок и машинально теребила его, разрывая в клочья. Она не смотрела на него, а только на горы.
— Мой отец погиб, упав в пропасть, — наконец проговорила она. — Нам сказали, что это произошло в горах. Наверняка в этих горах, где-то на тропе, по которой мы сейчас идем. Возможно даже, на этом самом уступе. Бог свидетель, здесь достаточно опасно.
Бену хотелось утешить ее, просто прижать к себе, пока ее боль не утихнет, но он ничем не мог ей помочь. Желание это было ему внове: прежде он никогда не испытывал потребности заботиться о ком-то. И это слегка ошарашило его.
— Такого нельзя знать точно, — сказал он. — Не позволяй себе думать об этом.
— Я не могу перекрыть мысли, как кран. Я ведь его любила, понимаешь?
— Понимаю.
Ее любовь к отцу, несомненно, была очень сильной до сих пор, коль скоро она тратила столько времени и усилий и подвергалась такой опасности, чтобы восстановить его доброе имя. Большинству людей даже в голову не пришло бы пускаться в такую опасную и тяжкую экспедицию, а она делала это ради человека, который давно умер. Острая боль пронзила Бена: он осознал, что если Джиллиан любит, то это навсегда.
— Эй, Льюис! — крикнул Рик, приближаясь к ним. — Зачем нам надо тащить все барахло, которое нес Мартам? Из-за этого носилки стало еще тяжелее нести по тропе.
— Оно может нам понадобиться, — терпеливо объяснил Бен. — Мы не знаем, что нас ждет впереди. Всякое может случиться.
— Мы можем, по крайней мере, бросить его палатку. Зачем нам лишняя палатка?
— На случай, если что-то случится с одной из наших.
— Но до сих пор у нас же не было запасной, каждый нес только свою.
— Палатка не так уж много весит, — резко возразил Бен, быстро теряя терпение. — На что, собственно, вы жалуетесь?
— Раз Мартима больше нет, нам не надо тащить так много еды. Ведь так?
И Бен, и Джиллиан непонимающе уставились на него. Наконец Бен покачал головой, поражаясь его тупости.
— Мы не выбрасываем пищу. Никогда.
Рик насупился:
— Я всего лишь спросил.
— А я всего лишь ответил.
Рик круто повернулся, собираясь отойти. Джиллиан, которая во время разговора наблюдала за ним, увидела, как он внезапно качнулся вбок, и услышала тот же чавкающий звук осыпающейся земли. Она не раздумывала ни секунды, а просто рванулась вперед в тот же миг, когда край тропы рухнул под ее братом. Ее пальцы вцепились в его рубашку как раз в ту секунду, когда он провалился. Ткань порвалась, и он выскользнул из ее рук, однако тут же схватился за ее предплечья.
Она слышала крики, вопли, ругательства, но не осознавала, откуда они доносятся. Несомненно, это кричал Рик, она видела его разинутый рот, пока увлекаемая тяжестью его тела сползала к краю пропасти. Возможно, кричала и она сама, она просто-напросто не знала. Была в происходящем какая-то странная нереальность, когда он тянул ее все дальше и дальше за край уступа. Время замедлило свой бег, все звуки стали далекими и неясными.
Затем словно клещи сомкнулись на ее лодыжках и остановили ее скольжение к краю пропасти. Плечи жгло от мучительного напряжения. Пальцы Рика начали соскальзывать с ее рук, и она с отчаянной силой схватила его сама.
Сверху и сзади по-прежнему слышались ругательства, цветистые, забористые ругательства, включающие в себя все слышанные ею когда-либо бранные слова и, кроме того, некоторые португальские, о которых она не имела понятия. Она закрыла глаза: боль в плечах и руках становилась все сильнее, она задыхалась от этой жестокой муки.
Еще кусок земли обвалился под ними, и они сползли еще ниже. Вес Рика выворачивал ее руки из суставов, и она закричала от боли.
— Не дай мне упасть, пожалуйста, Джилл, не отпускай меня! — верещал он. Лицо его побелело и исказилось от ужаса.