Огненное ущелье
Шрифт:
— Главное, что обозначил.
— Ждите! — коротко приказал сенатор Денбрук.
Отключив связь с Дрейком, он набрал номер. Ему ответил хрипловатый голос с сильным акцентом:
— Салам, Глен. Почему звонишь?
— Потому, что от вас требуется помощь, уважаемый господин Морзари.
— Вот как? И чем я могут помочь американскому сенатору?
Денбрук обозначил проблему с вероятным преследованием отряда.
— Понятно, — проговорил помощник Омара, Сербер Морзари, и вздохнул. — Видит Аллах, я делаю это ради нашей главной цели. Успокой своего генерала, пусть спокойно летит к Хайрабу, пусть устраивает имитацию эвакуации и уходит в район проведения второй операции. Ни из Багдеза, ни тем более из Джабдуса Фаузи Абдельгуни подкрепления не получит, и никто не станет искать ваш трижды проклятый отряд. Но, сенатор, должен предупредить тебя еще раз: главная задача нашей общей операции должна быть выполнена при любых условиях. Иначе… но не будем о печальном. Ты доволен?
— Да, господин Морзари!
— Хоп! До встречи, мой дорогой друг.
Денбрук бросил трубку на стол.
— Мой дорогой друг, — передразнил он Морзари. — Такой друг хуже сотни врагов… Но ничего не поделать, назад дороги нет!
В 19.50 боевая группа «Орион» собралась за КНП. Вскоре к ней подошли бойцы «Ирбиса».
— Выдвижение на позиции по трем маршрутам сразу, — приказал Тимохин. — После занятия позиций доклад командиров подгрупп мне! Все всё взяли? Ничего не оставили?
— У меня все в порядке, — ответил Дак.
— Тогда опустить «ночники» — и вперед!
Ровно в 20.00, когда над районом повисла непроглядная мгла, отряд «Марс» тремя штурмовыми группами двинулся к ущелью.
Вышедшая из палатки сержант Крофт прошептала:
— Да поможет вам бог, парни.
Первой позиции штурма заняла подгруппа Тимохина, затем прошел доклад подполковника Соловьева. За ним Дак доложил о том, что находится на месте и выслал наблюдателя на пост раннего обнаружения противника. И последним на связь вышел майор Риф, сообщивший о занятии подчиненной ему подгруппой позиций выхода на рубеж штурма. До выхода каравана в место засады она должна была находиться у склона, чтобы не обнаружить себя раньше времени и занять рубеж атаки непосредственно перед вступлением в бой. Приняв доклады, Александр передал приказ всем прекратить связь по станциям малого радиуса действия и, вызвав к себе старшего лейтенанта Колданова, приказал:
— А ну-ка вызови-ка мне по «Орбите» полковника Крымова.
— Есть!
Старший лейтенант развернул спутниковую станцию, набрал номер, передал трубку Тимохину, доложив:
— Полковник Крымов!
Александр кивнул, прижал трубку к уху:
— Привет, Крым, как твои дела?
— Тебе что, в горах заняться больше нечем?
— Как это нечем? Я обязан доложить тебе, что отряд «Марс» вышел на позиции штурма.
— Так докладывай, а не шуткуй! Я тут в посольстве как на иголках, понимаешь, а он — как дела… Это у тебя как дела?
— Все нормально, Крым. Пока вроде все идет по плану.
— Так «вроде» — или «по плану»?
— Не цепляйся к словам. Ты лучше скажи: Дрейк информировал тебя о намерении провести имитацию эвакуации отряда?
— Да. Буквально пять минут назад звонил.
— И как тебе его идея?
— Я не в восторге от нее.
— Отговорить не пытался?
— Дрейка? Это бесполезно.
— Плохо… Если «духи» хоть одну «вертушку» собьют, то поймут, что никакой эвакуации не было, и тогда начнут активный поиск. Это Дрейк понимает?
— А черт его знает. Он со мной особо не общается.
— Так потребуй отчета, ты же тоже куратор действий совместного отряда.
— Американцы, Саня, полностью взяли инициативу в свои руки.
— Феофанову об этом докладывал?
— Докладывал, но пока ничего не меняется.
— Хреново, Крым…
— Да уж, ничего хорошего.
— И это называется работа по объекту, определенному нами?
— Именно. Караван — наша российская цель.
— Ничего не понимаю… Но ладно. Сержант ничего нового по «духам» не сбрасывал?
— Только то, что караван соблюдает график движения, но это нам и без него известно. Если у Ревунова появилась бы заслуживающая внимания информация, думаю, он вышел бы напрямую на тебя.
— Это так… Ладно, на всякий случай передай Родионову приказ быть в готовности вылететь к нам. Если «духи» сядут отряду на хвост из-за авантюры с имитацией Дрейка, то далеко от ущелья мы не уйдем. Придется по-быстрому сваливать из района. Так что «Ми-8» будет нужен нам, как воздух.
— Я понял тебя. Наша «вертушка» в полной готовности. На пилоны даже кассеты с НУРСами подвесили. Тоже на всякий случай.
— А перегрузки не получится?
— Ты что, Родионова не знаешь? Или нашего доброго «старичка» «Ми-8»? Он, если надо, и роту вытащит. Это тебе не американский «Чинук».
— Добро, Крым! А Дрейка все же надо осадить. Подумай над этим с Феофановым.
— Я передам генерал-лейтенанту твои пожелания. Удачи тебе, Саня!
Александр отключил трубку и вернул ее Колданову:
— Будь пока при мне, мало ли что… На позицию уйдешь с рассветом.
— Есть!
— А ночь-то какая темная, да, Слава?
— Так точно, товарищ полковник. И прохладно.
— Ничего, завтра жарко будет!
Над ущельем повисла мертвая тишина — лишь вдали мглу разрывали всполохи, и эхо приносило приглушенные раскаты грома. Где-то на севере гуляла меж скал гроза. Здесь же, у Хайрабского ущелья, было безветренно и тихо. Так тихо, что тишина эта давила на уши. Медленно, как равнинная русская речка, текло время. В «зеленке» ухал филин, разрывая тишину. Но вскоре и он умолк. Природа, казалось, впала в спячку — чтобы проснуться от грохота взрывов, автоматных очередей и криков боли и отчаяния. Уже сегодня, в понедельник, 15 ноября.
В 8.00 сигналом вызова сработала спутниковая станция «Ориона». Колданов передал трубку Тимохину:
— Сержант на связи, товарищ полковник!
— Да, Сержант! — ответил Александр. — Доброе утро!
— Доброе! Докладываю: караван вышел из Багдеза. Порядок построения тот же. Где-то через полтора часа будет у вас.
— У тебя все?
— Увы, ничего нового сообщить не могу.
— Караван мог усилиться в Багдезе?
— В принципе мог, но незначительно. Хотя, думаю, вряд ли; раньше Абдельгуни не усиливал его ни в Урзуне, ни в Шарваке.