Огненные реки
Шрифт:
– Скорее бы, товарищ инструктор, воевать хочется, – Королев на миг остановился и продолжил: – Все ребята спят и видят себя в боевых полках.
Инструктор при этих словах затянулся папиросой, выпустил тонкой струйкой дым и с усмешкой проговорил:
– Не спеши голову сложить, пригодится она еще тебе!
Королев удивленно посмотрел на него.
А тот продолжил:
– Я же сказал – может, на фронт, а может, и нет. После окончания училища планируем оставить тебя здесь инструктором, – и внимательно посмотрел на курсанта.
– Нет,
– Ладно, поживем увидим, – сказал инструктор и спросил: – Как дела у твоего друга Маслова?
– Нормально, самостоятельно уже летает. Говорит, что их группу на днях начнут переучивать с «эсбешки» на пикировщик «Пе-2». Жалко, что нас по разным эскадрильям распределили, а то я тоже бы полетал на «пешке». Смотрите, Александр Федорович, «Ил-4» прилетели, – показывая рукой на полосу, на которую один за одним заходили на посадку бомбардировщики, уныло проговорил Королев и продолжил: – Снова весь наш бензин им достанется. А мы опять на земле будем седеть, лапу сосать, – подытожил он.
– Все для фронта, мой дорогой, с завода летят, ишь, еще свежей краской блестят! Им везде по маршруту с завода к фронту зеленая улица, – ответил тот. – Максим, а вот и твой друг идет, – проговорил инструктор, показывая кивком головы, на долговязую фигуру Маслова, идущего к ним по стоянке.
Он, подойдя, поздоровался и спросил:
– Товарищ инструктор, можно забрать этого аса? Уже скоро ужин.
Тот в знак согласия кивнул головой, и два товарища отправились в столовую, а затем в казарму.
– Семен, – проговорил шепотом в ночной тишине казармы Королев, лежа на кровати, – с такими полетами мы никогда не закончим летную школу даже по сокращенной программе. За время обучения ты вылетел самостоятельно «эсбешке», я только на Р-5 и когда на «бомбере» полечу сам – неизвестно! То бензина нет, то моторы с техниками меняем, то радиаторы помогаем паять, чтобы быстрее самолет нашей группы смог вновь начать летать!
Королев, до этого лежавший на спине, повернулся на бок, лицом к товарищу, пружины кровати еле слышно скрипнули под ним.
– Максим, ты же сам видишь, – шепотом ответил Маслов,– весь наш авиационный бензин идет на заправку «илов», ведь они нужны на фронте, их там ждут-не дождутся! Ну а нам, конечно, остаются, в буквальном смысле, капли. И не стоит на это обижаться.
– Семен, – продолжил Королев, подложив руку под щеку, – как было бы здорово – например, заболел, кто-нибудь из экипажа перегонщиков, и нас вместо них посадили бы на новенький бомбардировщик, и полетели бы мы на фронт воевать! Громить фашистов!
– Король, ты все такой же, как и в аэроклубе, фантазер, – прервал своего товарища Маслов и продолжил: – Ну, кто доверит боевую машину курсанту, выучившемуся только взлетать, садится, и летать лишь по кругу? Максим, приземлись на нашу грешную землю, – подытожил Маслов.
– Зря, Семен, ты не веришь в такую удачу,– негромко, но с азартом прошептал Королев, – а вдруг повезет! Во-первых, «эсбешка» – устаревший, но все же бомбардировщик, двухмоторный. Во-вторых, они однотипные, ведь «Ил-4» – дальнейшее развитее наших старушек СБ. А это значит, пилотирование его ну ничем не отличается от того, чему мы научились. Ты как знаешь, Семен, а мне обязательно повезет, попаду я на фронт, вот увидишь!– с упрямством в голосе прошептал Королев и добавил: – Ничего, придет мой тот счастливый день, а теперь давай спать.
Но в этот момент в казарме загорелся свет и дежурный прокричал: «Подъем! Тревога! Всем эскадрильям на плацу построение!»
Глава 3. Ставка «Волчье логово»
В последнее декаде марта в Верховной ставке третьего рейха, расположенной в Восточной Пруссии, «Вольфшанце» – «Волчье логово» Гитлер в обстановке полной секретности провел с высшим командным составом оперативное совещание. Он растолковывал высшим военным свое видение действий вермахта на Восточном фронте летом сорок второго года.
Фюрер как обычно довольно долго убеждал генералов в правильности своего замысла будущих летних операций, заключавшихся в стремительном наступлении на Донбасс и подчинении его промышленного потенциала экономике Германии.
– Затем безостановочное, победоносное продвижение на юг России с выходом в районы Майкопа и Грозного, к так необходимой нам нефти. Также надо, – заявил он,– закрепиться на Волге, уничтожив промышленный Сталинград.
Под конец своей речи, длившийся более двух часов, он с победоносными нотками подытожил:
– Господа, русские измотаны зимними боями. У Сталина практически не осталось людских резервов для пополнения войск. Это касается и боевой техники, мы ее практически всю уничтожили за сорок первый и начало сорок второго года, особенно авиацию. Исходя из этого, вермахт, блестяще выполнит задачи по летнему наступлению на обозначенные мной цели. Их захват важен нам не только с экономической точки зрения, не менее актуален он и с политической. Победы вермахта в летних сражениях подтолкнут Японию и Турцию выступить на нашей стороне против Советов и покажут Англии и Соединенным Штатам, да и всему миру, военную мощь Германии.
Гитлер, замолчав, пристально вгляделся в лица своих военачальников, как бы призывая оппонировать ему.
В наступившей тишине поднялся фельдмаршал фон Бок, который находился в опале всего месяц, так как командующий группы армий «Юг» фельдмаршал фон Рейхенау не выдержал нагрузки из-за зимней катастрофы – сдачи Ростова-на-Дону и дальнейшего отступления под ударами Красной Армии. Рейхенау, хотя и был отличным спортсменом, хватил сердечный удар и он отдал Богу душу. Причем когда тело фельдмаршала перевозили в фатерлянд, при промежуточной посадке во Львове самолет потерпел катастрофу, и его бренный прах еще раз оказался на небесах, и уже не в переносном смысле.