Огненный цикл [ Экспедиция "Тяготение". У критической точки. Огненный цикл]
Шрифт:
Учитель, задавший вопрос, сполз со своего «кресла» и, ступая всеми шестью конечностями, направился к роботу. Дар отметил, что в движениях его нет неуклюжести или затрудненности, которая все чаще проглядывала, особенно в последние годы, в движениях Учителей в Ледяной Крепости. Приблизившись к роботу, существо подняло пару конечностей и принялось ощупывать ими поверхность машины. При этом на кончиках щупальцев стали видны пучки маленьких усиков, служивших, по-видимому, чем-то вроде пальцев.
— Я ощущаю обмотку, — после минутного молчания сказал Учитель, — хотя она слишком узкая... во всяком случае, отдельные ее проволочки слишком тонкие
— Очень жаль, но кажется, источник света расположен не совсем удобно для этой цели — отозвался биолог. — Мы, собственно, устанавливали его исключительно в расчете на себя...
— Ты хочешь сказать, что эта машина тоже имеет источник света? Я думал, ты имеешь в виду наш. Если вы подведете робота поближе к нашему источнику света, я, возможно, буду видеть лучше, хотя это весьма сомнительно — слишком тонкие провода.
Биологи сразу поняли, в чем дело, и тот, что вел беседу, смиренно произнес:
— Да, на самой верхушке робота имеется источник света, маленький цилиндр, который можно пощупать, если он вам не виден. А где источник света, о котором ты говоришь?
— Там.
Еще одна конечность отделилась от пола и указала в сторону. Дар Лан Ан взглянул в этом направлении и увидел в стене трубку с насадкой, которую Крюгер в свое время назвал устройством для газового освещения.
— Ты имеешь в виду трубку? — осведомился биолог.
Крюгер, опередив Дара, торопливо изложил свои соображения.
— Но если это газовая горелка, почему она не зажжена?
— По-моему, это все-таки горелка. Может, они используют водород и пламени его мы не видим из-за робота.
Оператор тотчас выключил лампочку на роботе, но в комнате воцарился полный мрак, и тогда он снова включил ее. Между тем Учитель подтвердил, что источником света является именно трубка.
— Вероятно, мы с вами воспринимаем различные части спектра, — сказал биолог. — Вы этого не знали? Ваша «холодная» раса слегка отличается от нас в этом отношении, но все же мы можем пользоваться одними и теми же устройствами для освещения, так что вы, очевидно, отличаетесь и от них.
— Нам известно, что они могут видеть более мелкие предметы, но каким образом — не знаем. Мы и не подозревали, что существуют различные части спектра.
— Разве вы не знаете, что волны, на которых работает радио, только длиной отличаются от волн видимого света?
— Какая чепуха! Радиоволны распространяются со скоростью, не поддающейся измерению, а быть может, и мгновенно, тогда как волны видимого света, если только это вообще волны, распространяются лишь немногим быстрее звука.
— Н-да-а... — Биолог на минуту задумался, а затем спросил: — Не мог бы ты объяснить, как действует ваш источник света?
— Это просто струя пара, извергаемая через насадку определенной формы. Описать форму насадки я затрудняюсь, во всяком случае словами, известными нам обоим.
— Не надо, ты сказал достаточно. Но вот что тогда мне в высшей степени непонятно: каким же образом вы смогли узнать о ваших солнцах? Ведь «видеть» их вы не в состоянии.
— Разумеется, их можно только чувствовать.
Дар Лан Ан не уловил, о чем шла речь, и Нильс торопливо зашептал:
— Дело в том, что «горячая» раса видит совсем не так, как мы; различие между нами и ими еще глубже, чем между тобой и мной. По крайней мере природа зрения и у нас и у вас основана на одном и том же: мы видим электромагнитные волны. А из слов этого Учителя можно заключить, что они используют
— Но разве можно видеть звуки?
— Мне кажется, в известном смысле можно видеть любые колебания, которые распространяются прямолинейно. Звук так и распространяется, если ему ничто не препятствует. Очень короткие звуковые волны — мы называем их ультразвуковыми — в этом отношении удобнее тех, что передают нашу речь. Но они не позволяют рассмотреть слишком мелкие предметы; ты же слышал, он сказал, что проволочки слишком тонкие, и он их не видит.
С этими словами Нильс вновь обратился в слух. Дар же, по своему обыкновению, задумался над услышанным.
— Вам, должно быть, пришлось немало поразмыслить, прежде чем вы сумели разгадать эту планетную систему, — продолжал биолог. — Ведь за пределами атмосферы Абьёрмена вы способны заметить лишь такие объекты, которые излучают большое количество тепла.
— То, о чем я говорил в свое время Нильсу Крюгеру, — это лишь одна из развитых нами теорий, — невозмутимо отозвался Учитель.
— В основе своей она оказалась правильной. Но если вы обладаете столь блестящими способностями к научному мышлению, почему вы так предубеждены против него?
— Я бы хотел, чтобы ты перестал без конца повторять этот вопрос. Ну, хорошо. Что нам это дает? Разве нам стало лучше оттого, что мы узнали, как Абьёрмен движется вокруг Тиира, а Тиир — вокруг Аррена? Я готов признать, что знание это безвредно, оно не влечет за собой опасных поступков, но это же пустая трата времени.
— Иными словами, вы делите научные знания на бесполезные и вредные.
— В основном да. Но бывают и исключения: например личность, которая изобрела эти источники света, разумеется, принесла известную пользу. Но каждое новое научное знание необходимо подвергнуть проверке, дабы увериться, что оно не принесет вреда.
— Понятно. Надеюсь, вы не станете возражать, если мы потратим наше время на то, чтобы узнать о вас побольше.
— Это ваше дело, меня оно не касается. Что вас интересует? Можете спрашивать.
Ученые задавали вопрос за вопросом, и постепенно Дар Лан Ан стал постигать, что представляют собой его предки и его потомки.
Их города были разбросаны по всему Абьёрмену, но все они непременно селились в вулканических районах, где небольшие группы обитателей могли отступить под землю и пережить холодный период; никто из поколения Дара ни разу не появлялся в их окрестностях — так обеспечивалось табу на огонь. Похоже (хотя Учитель ни разу не признал этого открыто), что само табу было одним из примеров проявления власти Учителей «горячей» расы над «холодной». Для «горячей» расы не существовало подобных запретов, и они жили и умирали, где им заблагорассудится; вот откуда брались металлические предметы вроде пряжек Дара, которые часто встречались поблизости от городов «холодного» народа в начале холодных периодов. Подобно соплеменникам Дара «горячий» народ всячески старался обеспечить передачу знаний из поколения в поколение, хотя при этом полагался не столько на книги, сколько на память своих Учителей. На вопрос Дара, не лучше ли было, если бы знания передавались от расы к расе, чтобы обе они помогали друг другу в развитии, Учитель терпеливо разъяснил, что при подобном положении дел они были бы лишены возможности контролировать распространение информации.