Огненный цикл. Сборник научно-фантических рассказов

Браун Фредерик

— Но… может быть, ты тогда останешься с нами? Зачем тебе возвращаться в Кварр и… и… — Крюгер не мог заставить себя закончить фразу.

Дар оторвался от работы и пристально поглядел на него. Секунду-другую казалось, что он колеблется; затем он покачал головой — знак отрицания, которому он научился у Крюгера.

— Нет, из этого ничего не выйдет. Мне кажется, я понимаю твои чувства, друг Нильс, и мне тоже как-то жаль расставаться с тобой, но… разве ты пошел бы со мной?

Он почти улыбался, задавая этот вопрос. Крюгер молчал.

— Конечно, ты бы не пошел. Ты бы не смог пойти. Ты ведь считаешь, что жить тебе еще долго, хотя и не знаешь, сколько именно. — Он стиснул руку Крюгера своей маленькой когтистой рукой. — Нильс,

через много лет здесь будет много народу, который является частичками меня. Меня уже не будет, но ты, возможно, вернешься сюда. Может быть, благодаря тому что сделали мы с тобой, некоторые мои потомки станут учеными и научатся, как заслужить уважение, а не презрение «горячей» расы, заложат основание цивилизации, которая со временем сравнится с вашей. Мне хочется думать, что ты им поможешь.

Он вскочил в планер и, не дав юноше сказать ни слова, нажал рычаг запуска.

Крюгер смотрел вслед маленькому самолетику, пока он не исчез из виду. А исчез он очень быстро, потому что глаза Нильса видели хуже, чем обычно. Но он еще долго стоял и смотрел в ту сторону, куда улетел Дар, и наконец пробормотал:

— Я помогу им.

И он повернулся, когда из туннеля донесся тяжкий стук закрывающихся дверей.

СТАНИСЛАВ ЛЕМ

КРЫСА В ЛАБИРИНТЕ

Я уложил на полки папки с протоколами опытов, запер шкаф, повесил ключ на гвоздь и подошел к двери. Шаги гулко разносились в тишине. Взявшись за ручку, я замер: послышался легкий поспешный шелест.

«Крыса, — промелькнуло у меня в голове. — Удрала из клетки? Глупости, это невозможно».

Лабиринт, расставленный на столах, я мог охватить одним взглядом. Извилистые коридорчики под стеклянной крышкой были пусты. Очевидно, мне показалось. Однако я не двигался с места. Снова шорох у окна. Отчетливый стук коготков. Обернувшись, я быстро присел и заглянул под столы. Ничего. Опять шорох, на сей раз с другой стороны. Я подскочил к печке. Сзади до меня донесся шорох. Застыв на месте, я медленно повернул голову и краем глаза оглядел комнату. Было светло и тихо. Но вот снова шорох, еще и еще — уже с противоположной стороны. Я рывком раздвинул столы. Ничего. А совсем рядом со мной нахальная возня, треск разгрызаемого дерева. Неподвижный, как изваяние, я осматривал комнату. Ничего. И вдруг три-четыре резких шороха, возня под столами. Меня передернуло от отвращения.

«Уж не боишься ли ты крыс?» — упрекнул я себя.

От шкафчика, который я только что запер, донеслось энергичное царапание. Я подскочил к дверцам — за ними что-то металось, мягко билось, трепетало. Дернул замок… и прямо мне на грудь упал серый клубок. Охваченный ужасом, задыхаясь, чувствуя отвратительный комок в горле, я сделал такое усилие, будто свалил с себя каменную плиту… и проснулся.

В автомобиле было темно. В зеленоватом свечении циферблатов едва виднелся профиль Роберта. Он сидел, небрежно откинувшись назад и скрестив руки на руле, — где-то подсмотрел эту позу, не иначе как у какого-нибудь лихого шофера.

— Ну, что там с тобой? Не сидится? Уже подъезжаем.

— Душно в этой коробке, — буркнул я, опустив стекло и подставляя лицо резкому ветру. Тьма летела назад, только полоска шоссе перед нами стремительно плясала в свете фар.

Поворот, другой — снопы света пробивали длинные коридоры между стволами высоких сосен. Словно белые призраки, выскакивали из мрака и исчезали дорожные столбики. Неожиданно асфальт кончился. «Шевроле» подпрыгнул на выбоинах и, танцуя, помчался по узкой лесной дороге; мне все время казалось, что мы вот-вот налетим на какой-нибудь невыкорчеванный пень. Но я молчал. Лес перед нами поредел, вскоре деревья расступились — мы были на месте. Как я и ожидал, Роберт не сбавил скорости на краю поляны и со скрежетом затормозил у самой палатки, едва видневшейся в темноте. Передними колесами машина чуть не уперлась в колышки, к которым

были привязаны растяжки. Я хотел было выругать Роберта за глупое ухарство, но вспомнил, что это наш последний вечер.

В Олбани на почте Роберта ожидало известие, что через два дня он должен явиться в редакцию. Ровно столько времени требовалось на то, чтобы покрыть без малого тысячу километров, отделяющих наш лагерь от Оттавы: до Олбани автомобилем, потом пароходом и снова по автостраде. Роберт предложил мне остаться на берегу озера одному до конца сентября, как мы ранее планировали, но я, разумеется, отказался.

Сразу же за городом, выезжая в сумерках на автостраду, мы переехали зайца. Не считая форелей, это был наш единственный охотничий трофей. Мы прихватили его с собой и теперь принялись готовить ужин. Заяц был старый и, вероятно, поэтому огнеупорный; справиться с ним удалось только около полуночи. Единоборство с малосъедобным жарким несколько развеяло наше похоронное настроение; этому способствовало и пиво, припрятанное в багажнике до «особого случая». Мы решили, что сейчас именно такой случай. Роберт вдруг вспомнил о привезенных из города газетах и пошел к машине. Догорающий костер почти не давал света, поэтому Роберт включил фару.

— Погаси! — крикнул я.

— Сейчас, — ответил он, разворачивая газету.

— Нет, брат, ты не создан для уединения, — сказал я, раскуривая трубку. — Горожанин несчастный!

— Ладно, лучше послушай. Роберт склонился над газетой.

— Помнишь метеорит, о котором писали на прошлой неделе? Так вот — он снова показался.

— Чепуха.

— Да нет, ты только послушай: «…сегодня рано утром — это вчерашняя газета — он в третий раз приблизился к Земле и, входя в верхние слои атмосферы, раскалился добела, после чего начал гаснуть и исчез. На пресс-конференции в Торонто профессор Мерривезер из местной астрономической обсерватории опроверг версию, распространяемую американскими газетами, будто это небесное тело — не что иное, как космический корабль, облетающий нашу планету перед посадкой. По словам профессора, это захваченный земным притяжением метеорит, который стал спутником и обращается вокруг Земли по эллиптической орбите. На вопрос нашего корреспондента, следует ли считаться с возможностью падения метеорита на Землю, профессор Мерривезер ответил, что это не исключено, поскольку с каждым оборотом, приближаясь к Земле, метеорит подвергается торможению вследствие трения о воздух. Этой проблемой занимаются многие обсерватории, и, надо надеяться, в ближайшее время ее удастся решить…» А во г газеты из Штатов, трехдневной давности. Ну, они там изощряются: «Космический звездолет приближается», «Речь неизвестных существ будет переводить электронный мозг», «Гости из космоса»… Ну-ну, — сокрушенно вздохнул Роберт, — а я тут сижу в лесу.

— Все это глупые басни, — сказал я. — Гаси-ка свет и выкинь эту муть.

— Ну ладно, сказке конец…

В полумраке Роберт вернулся к костру, который к тому времени превратился в груду красных углей, подбросил веток, а когда они занялись, уселся на траву и вполголоса произнес:

— А может, это и в самом деле был звездолет… Ну что тут смешного?

— Так и знал, что не уймешься.

— Эх ты, психолог, — проворчал Роберт, пошевелив веткой костер, который словно в сердцах с треском выбросил снопы искр. — Почему это не может быть корабль? Скажи.

— И скажу. Где одеяло? Чертовски тянет от земли. Видно, к заморозкам. Так вот, дружище, за шесть тысяч лет существования земной цивилизации к нам не прибыл ни один космический корабль. Такое событие неизбежно нашло бы свое отражение в исторических хрониках. А об этом нигде ни слова. Вероятность какого-либо события можно оценивать по тому, как часто оно происходит, понятно? Большие метеориты падают на Землю регулярно — раз, а то и два в столетие. А кораблей не было… Поэтому вероятность того, что это огненное тело было ракетой, практически равна нулю.