Огненный цикл. Сборник научно-фантических рассказов

Браун Фредерик

Окажись она сейчас дома, она сказала бы Дейву и Джейн, что почувствовала себя плохо, заняла у Джун денег и поскорей поехала домой, потому что боязно болеть в колледже, среди чужих. А потом, когда придет письмо, она разорвет его и скажет, что все уже прошло, и вернется в колледж. Она пропустит всего неделю или около того, и ей разрешат продолжать ученье, только сперва пожурят, скажут, что она очень глупая, — если заболел живот, надо было обратиться в студенческую амбулаторию, а не ехать больной, чуть ли не через весь континент, вдруг бы это оказался аппендицит! Притвориться больной несложно, ведь она теперь хорошо владеет своим телом и сумеет изобразить любой, симптом.

И тут она поняла, какая удивительная сила заложена в ней. Пока, за эти немногие часы, она узнала еще только самую малость. Что таится в глубине ее существа? Много ли ей ведомо такого, о чем доктора и не подозревают? Такого, чего даже и вообразить не могут художники? Такого… Она подумала о старике Кларке — о том, что так грозно, неотвратимо растет у него внутри.

Быть может, ей ведомо и это?

Какая же сила дана ей теперь, когда она познала себя! Необоримое волнение поднялось в ней. Впервые за эти часы еще смутным, но ошеломляюще несомненным предстало перед ней будущее, она поняла, в чем ее роль, ее предназначение… и ее обдало жаром.

Но теперь уже поздно.

Внизу без конца и края простерся океан, отрезал ей все пути; она взглянула на Дона, на Робина, безмерная печаль охватила ее — за них и за себя тоже, а внизу бескрайний неодолимый океан катил свои воды к далеким горизонтам.

Робин ввел ракету-разведчик в лоно Большого Корабля и закрепил ее там.

К Бетти-Энн подошел Дон.

— Не плачь, — сказал он. — Мы уже на месте. — Он улыбнулся. — Пойдем. Мы на Большом Корабле. Ты наконец дома. И сейчас мы отправимся в путь.

— Правда? — спросила она.

Они вышли из ракеты в огромный ангар.

— Я подожду закрывать люк, сначала справлюсь в рубке, все ли разведчики вернулись, — сказал Робин.

Дон наклонился и стал осматривать какую-то вмятину в корпусе их ракеты.

Вернулся Робин.

— Все уже дома. Сейчас закрою люк.

— Я скажу Бетти-Энн. Ей, наверно, захочется посмотреть из рубки, как мы взлетим.

Шаги Робина затихли. Тяжелая крышка люка со звоном захлопнулась. Опять шаги. И голос Робина:

— Что случилось?

— Как странно. Только что она была здесь. Бетти-Энн! Откликнись, Бетти-Энн!.. Да где же она?.. Бетти-Энн!

— Уж наверно ей захочется посмотреть взлет, — сказал Робин.

— Бетти-Энн! — крикнул Дон, но отозвалось одно только гулкое эхо.

Они озадаченно переглянулись, покачали головами.

— Бетти-Энн! — снова позвал Дон.

— Куда она девалась, черт побери? — сказал Робин.

За стенами Большого Корабля низко над горизонтом повисла луна, и, точно утомленный любовник, лениво дышал океан, и сверкали во тьме далекие звезды. А над умиротворенными водами, широко раскинув могучие крылья, летела навстречу дню большая одинокая птица.

ТЕОДОР СТАРДЖОН

РАКЕТА МЯУСА

«Прерываем наши передачи. Слушайте экстренное сообщение…»

— Джек! Ну что ты вскинулся как ужаленный? И пепел у тебя сыплется.

— Ох, Айрис, дай послушать.

«…тело, первоначально принятое за комету, продолжает беспорядочный полет в стратосфере, временами снижаясь до…».

— Джек, ты мне действуешь на нервы! Нельзя быть таким рабом радио. Ты бы лучше мне уделял столько внимания…

— Дорогая, я готов все это обсудить и уделять тебе сколько угодно внимания, только после. Ради Бога, дай послушать!!!

«…телям восточного побережья предлагается следить за приближением этого…».

— Айрис, не надо!

ЩЕЛК!

— Ну, знаешь, это просто невежливо, это уж такое…

— Хватит, Джек Герри! Приемник не только твой, но и мой. Захотела — и выключила, имею полное право.

— Скажи, пожалуйста, а почему тебе понадобилось именно сейчас его выключать.

— Потому что если сообщение важное, его повторят еще сто раз, и ты каждый раз будешь на меня шипеть, а мне это неинтересно, и так все уши прожужжали, хватит. Вечно ты слушаешь какую-то ерунду, которая нас ни капельки не касается. А главное, еще кричишь на меня!

— Ничего я не кричал.

— Нет, кричал! И сейчас кричишь.

— Мама! Папа!

— Молли, детка, мы тебя разбудили…

— Бедный детеныш… эй, а почему ты босиком?

— Сегодня не холодно, пап. А чего там по радио?

— Что-то летит в небе, малышка, я не слышал до конца.

— Спорим, космический корабль!

— Вот видишь, забил ей голову своей научной фантастикой…

— По-твоему, это фантастика? Молли рассуждает куда разумнее тебя.

— А ты рассуждаешь как семилетний ребенок. И… и еще на… настраиваешь ее против ме… меня!

— Ой, мам, ну чего ты плачешь!

И в эту минуту словно какой-то великан сшиб кулаком двухкомнатный мезонин приморского коттеджа и расшвырял обломки по пляжу. Лампы погасли, а снаружи весь берег озарила яркая вспышка голубого слепящего света.

— Джек, милый, ты ранен?

— Мам, у него кровь!

— Джек, родной, скажи хоть слово! Ну, пожалуйста!

— Уф! — послушно отозвался Джек Герри и сел; с него шурша посыпалась дранка и обвалившаяся штукатурка. Обеими руками он осторожно взялся за голову и присвистнул: — Дом рухнул.

— Не совсем, милый. — Жена обняла его, попыталась стряхнуть пыль с его волос, погладила по затылку. — Я… мне страшно, Джек.

— Страшно? — Он неуверенно огляделся; в комнату едва сочился лунный свет, все казалось смутным. И вдруг затуманенный взгляд наткнулся на яркое сияние в самом неожиданном месте. Он стиснул руку Айрис. — Верх снесло… — выговорил он хрипло и, шатаясь, через силу поднялся на ноги. — Комнату Молли… Молли!