Огненный дракон и Марципанова принцесса
Шрифт:
Пётр шёл среди нарядных горожан и ему всё очень нравилось. Ему нравился солнечный день, ему нравилось настроение людей – весёлых, улыбающихся, миролюбивых… Издалека Пётр увидел, что Марта (именно так звали некую юную особу) вышла из дверей своего дома, бережно неся в руках корзину, крытую красным платком. Она была в прелестном зелёном платье, бордовых туфлях, а в ушах её поблёскивали янтарные серёжки. Вот она свернула на Штемпель-штрассе, а Пётр, не замеченный ею, двинулся следом.
На середине пути ему в голову пришла идея. Если он сейчас сократит дорогу дворами, то через два квартала сможет как бы случайно выйти ей навстречу и небрежно сказать:
– Привет! 7
Решив
7
«Гутен морген» – так должен говорить 15-летний парень в 18-м веке при встрече с девицею, но какой читатель в начале нынешнего века выдержит эти исторические галантности?
Внезапно он всё понял. И когда Марта вышла на тротуар и принялась оглядываться, Пётр на третьем прыжке достиг арки и перед самой мордой лошади втолкнут девочку обратно, под укрытие стен. От толчка оба они упали, корзина отлетела в сторону, а карета тяжко прогрохотала рядом с ними. Пётр только успел заметить на карете странный герб, а в окне маленького человечка с искривлённым лицом.
Всё произошло почти мгновенно. Отплёвываясь от пыли, Пётр и Марта стали подниматься с земли.
– Он тебя чуть не сбил! – сказал Пётр, отряхиваясь.
– Ты с ума сошёл! С чего ты взял? – не поняв, что произошло, возмутилась Марта.
– Я сам видел, кто-то просунул в дверцу кареты трость! Он хотел тебя ею сбить! – воскликнул Пётр, выбегая на тротуар. Карета удалялась, грохоча по мостовой; никого из прохожих на улице не было.
Марта выбежала следом. Рыжие волосы её растрепались, веснушки и глаза потемнели, а зелёное платье испачкалось. Карета пылила вдоль улицы. И девочка видела, как трость медленно втянулась внутрь, дверь захлопнулась, и вот – карета скрылась за поворотом. Постояв в растерянности несколько мгновений, Марта оглянулась и пролепетала:
– А мне что же теперь делать?
Она присела на корточки возле упавшей набок корзины и развязала платок. Там, в корзине, лежало то, что минут 5 назад собиралось победить на конкурсе: марципановый корабль. Весь перекрученный, с изломанными мачтами и выпавшими маленькими пушечками из цукатов.
Глаза девочки наполнились слезами.
– Что?! – зарыдала она, – что я теперь покажу на конкурсе? – и она закрыла лицо руками.
– Ну, если б тебя сбила карета, ты бы даже не дошла до Замкового пруда, – резонно заметил Пётр. Потом немного помолчал и спросил, указывая на корзину: – Это был корабль?
– Да… всхлипывая, ответила Марта. – Фрегат…
– Хм… а почему он тогда похож
– Какого дракона? – Марта с удивлением и надеждой взглянула на него.
– Ну, там… – замешкался вдруг Петя. Он вспомнил, что книга была из тех, которые отец не только не разрешает выносить из кабинета – даже брать в руки не разрешает. – В общем, в одной книге… старинной… – Судя по всему, лучшего средства осушить слёзы он придумать не мог. Потому что Марта уже стояла вплотную к нему, а глаза её горели любопытством.
– Старинная книга, – проговорила она, глядя ему прямо в глаза, – в которой дракон. Какой дракон, говори!
– Ну, не знаю… по-моему, огненный, – промямлил Петя.
Марта, рыжая и конопатая, подпрыгнула на месте:
– Огненный? Идём! – сказала она, подбирая корзинку и накрывая её платком.
– Куда? – вяло сопротивлялся Петя, следуя за нею. Она шла в сторону Кнайпхофа.
– К тебе домой! – говорила девочка, деловито шлёпая по мостовой бордовыми туфельками.
– Но ту книгу нельзя никому показывать! Отец запрещает, – слабо протестовал Петя. Он понял, что попал в переплёт.
– Ты же меня спас один раз? – говорила Марта. – Неужели ты остановишься и не поможешь мне второй раз? – Тут она остановилась. Они вышли на людный Рыбный рынок, вокруг гомонили торговки: несмотря на праздник, торговля не прекращалась.
– А зачем тебе огненный дракон? – спросил Пётр.
– Мне бы только на него взглянуть, а дальше… дальше – посмотрим. – Лицо девочки вдруг стало твёрдым, как засохший пряник. – Всё равно мой фрегат уже не восстановить, за три часа до окончания конкурса. Кроме того, знаешь, сколько ещё фрегатов сегодня будет на конкурсе? Ещё два! И все они слеплены с одного и того же рисунка из одной и той же библиотечной книги… – Она двинулась дальше, ловко лавируя средь толпы. – Ты ведь на Кнайпхофе живёшь, правильно? Поэтому попробуем сделать то, что никто никогда не делал: огненного дракона. Теперь понятно? – она на ходу обернулась, посмотрела на него.
Услышав слово «дракон», какой-то небритый мужик догнал в толпе Петра.
– Продаёте дракона? – мужик, не отставая, вперился маленькими свинячьими глазками в Петра. – Даю очень хорошие деньги! А какой у тебя дракон?
Пётр сначала изумиться (ничего себе! не знал, что они на рынках продаются! – подумал он), но после пошутил в ответ: – Нет, покупаю! – и небритый потерял к нему интерес.
Спорым шагом Пётр и Марта были уже через несколько минут на улице Магистерской, у дома номер 32. Пётр провёл свою гостью на заднюю террасу, что выходила на реку, а сам поднялся в кабинет отца. Подхватив вчерашнюю книгу (она лежала на столе у огарка свечи), Пётр спустился на террасу и раскрыл её перед Мартой на нужной странице.
– Посмотри, – сказал он. – Сможешь такого сделать?
Девочка долго смотрела на старинную гравюру, а потом выдохнула с восхищением:
– Да он как живой! А что это за книга?
На титульной странице все слова были на незнакомом языке.
– Не знаю, отец не сказал. Так сможешь?
Марта посмотрела на остатки фрегата, лежащие на столе на промасленной бумаге.
– Мне нужно помыть руки, – деловито сказала она, – И мне нужна плошка чистой воды.
Пётр принёс всё требуемое и полил из кувшина Марте на руки. После этого она решительно заявила: