Огненный Марс
Шрифт:
– Утром! И что утром?
– Утром сухо было, только к обеду моросить начало, а технология допускает, если дождь мелкий…
– Мелкий?! Ты посмотри, ливень. Ливень! Как в тропиках ливень, самый настоящий!
– Кирилл Павлович, ливень только час назад начался, мы до него горячий асфальт закачали в машину. А если закачали уже, то процесс останавливать нельзя! Все равно класть придется, даже если дождь сильный.
– Ты меня азбучным истинам будешь учить, Самсонов? – разозлился Кирилл. – Какой «час назад»? С самого утра сильный дождь, он не час назад начался. Что ты мне голову морочишь?!
– Кирилл Павлович…
– Слушай, Самсонов, мы с вашим ПКО расторгнем контракт, другого подрядчика найдем! Ведь полугода не пройдет, как дорожное покрытие в этом месте сойдет к чертовой бабушке! – неистовствовал Кирилл. – Блин, че творите… Послезавтра в мэрии заседание, я все о ваших делах доложу, не сомневайся!
– Кирилл Павлович, мы же гарантию даем! Как сойдет, так и починим! – упорствовал бригадир.
– Самсонов, это Москва. Москва, слышишь ты?! Если каждые полгода в одном и том же месте улицы перекрывать, одни и те же дыры латать, то город совсем встанет! Делать надо по технологии…
– Кирилл Павлович…
– Все, я сказал! Кладите асфальт, что в машину уже закачали, а потом останавливайте работы! – Кирилл развернулся, пошел прочь.
«Блин, одно и то же каждый день… Вот что с ними делать?! Ничего же не боятся! Ни стыда, ни совести у людей!»
– Вы Вяземский? – закричали сзади.
Кирилл оглянулся – к нему семенила какая-то девчонка. Буркнул:
– Слушаю вас. В чем дело?
– Это безобразие! Почему асфальт укладывают в такую погоду? – топнула ногой девчонка, отчего фонтаном брызг обдало брюки Вяземского. «Ну, спасибо тебе, милая, – наполняясь желчью, подумал Кирилл. – У меня через час совещание, а я в таком виде…» А вслух произнес:
– Девушка, вы кто?
– Я? Я москвичка. Я житель этого города! – воскликнула девчонка. – Я просто неравнодушный человек, в конце концов!
Она была тощая, с тоненькими ножками, в мокрых замшевых ботинках – мысками повернутыми друг к другу, внутрь (косолапит, точно ребенок!), в голубом плащике. Волосы темные, длинные, торчат из-под капюшона в разные стороны. Личико беленькое, в каплях дождя, глазки под цвет плаща – тоже голубенькие, круглые. Глупые-глупые, наивные-наивные. Бывают такие идиотки с не замутненным ничем разумом. То ли из-за юного возраста этот идиотизм из них прет, то ли это врожденное и уже навсегда… Хотя скорее врожденное. Да, и в пятьдесят, и в семьдесят лет подобные экземпляры отличаются ничем не замутненным, девственно-чистым разумом – и никакой печальный опыт, никакие советы со стороны не могут повлиять на подобных созданий.
«Москвичка», разумеется, принялась рубить правду-матку – а то Кирилл сам, без нее, разобраться не мог! Господи, а понимала ли она что-нибудь в дорожно-строительных работах? В особенностях ремонта дорог в условиях большого города? И еще туда же… Вон, уже угрожает!
– Я вот сейчас все это сниму на сотовый телефон и выложу в Ютюбе! – верещала девица в голубом плащике. Мало того, она принялась тыкать своим телефоном прямо в лицо Кириллу: – Ну, господин Вяземский, скажите еще раз, на камеру, что вы разбираетесь с этой проблемой!
Что оставалось делать? Кирилл, доведенный до точки кипения, вырвал телефон из рук девицы и отшвырнул его в сторону. И зашагал в сторону, от греха подальше. Еще ни одну женщину он не ударил, а вот эту пигалицу – убил бы, наверное, честное слово, убил бы!
Но у девицы оказалось даже еще меньше мозгов, чем мог предполагать Кирилл. Она побежала следом с воплями – негодяй, какой вы негодяй… Чем напомнила Кириллу нелюбимый фильм из его детства и актрису с мочалкой вместо волос на голове, с черными подглазьями, кричавшую своим преследователям ломким, манерным, насквозь фальшивым голоском: «Господа, вы звери. Вы звери, господа!» Тьфу.
Он уже садился в машину, когда девица в голубом обрушила на него новые обвинения – она-де видела, как Кирилл на своей машине задавил кого-то. В первый момент мужчина подумал, что пигалица обвиняет его в убийстве человека, и только потом догадался – нет, девица обвиняет его в покушении на жизнь какого-то Мурзика.
«Сумасшедшая. Она точно сумасшедшая!» – озарило Кирилла. Он сел в машину и уехал, поскольку вести с сумасшедшими беседы и доказывать им, что никакого кота он не сбивал, – занятие бесполезное. Ведь психу не докажешь, что он псих. Только медикаментозное лечение в специализированном учреждении может помочь.
Ах, да, весна же, обострение у некоторых!
…Домой Кирилл вернулся в девятом часу. Клара уже ждала – пахло чем-то невообразимо вкусным, и сама она, в шелковом коротком халатике, ухоженная, уложенная, миловидная, являла пример идеальной жены. И накормит, и поддержит, и как любовница расстарается, и все такое прочее…
– Ты не в духе? – она поцеловала его в щеку.
– Да нормальный день, обычный…
– Не хочешь рассказывать – не надо. Оставь все проблемы там, за порогом, ладно? – улыбнулась Клара. – Идем на кухню. Я тебе твоих любимых сырничков сделала. Инна звонила, хочет к нам в воскресенье заглянуть.
– Ты не против?
– Ой, ну что ты… Я уже ее пригласила.
– Что этот пидор говорит?
– Кто? Ой, ну Кирюшка… – смущенно засмеялась Клара. – Никой он не пи… ну, не наговаривай на Алекса. Нормальный юноша, хороший дизайнер. Говорит, что столешницу могут подвезти только через две недели, а раньше никак, какие-то проблемы на таможне. И еще насчет марки посудомойки хочу посоветоваться. У Алекса есть связи с одним производителем, и он говорит, что для «встройки» самая лучшая…
– Это сама, сама! – замахал руками Кирилл. – Тут я тебе полностью доверяю.
– Но придется немного переплатить…
– И что? Это не проблема, – Кирилл сел за кухонный стол, Клара поставила перед ним тарелку с сырниками, мисочку со сметаной и села напротив. Волосы у Клары были цвета черной вишни, с красноватым, почти незаметным, но очень приятным глазу отливом. Она их убирала назад – гладко, плотно увязывала в отливающий шелковистым глянцем пучок, лежавший низко, почти на шее. Лицо – открытое, с великолепной кожей, темно-карие глаза. Губы – чуть узковаты, всегда накрашены темно-вишневой помадой. В ненакрашенном виде Кирилл видел свою невесту только непосредственно перед сном и утром – да и то если просыпался раньше шести.