Огненный поцелуй

Арматина Елена

Миран и Маркус Сируэлы. ЭТО их отец?!

— Валерия?!

Молодые вампиры одинаково вопросительно смотрели на меня. Но если в глазах Маркуса было изумление, то Миран смотрел на меня со злостью.

Нет, ну за что мне это? Еще для полноты картины не хватает их маменьки.

— Их мать мертва.

Мы все трое вздрогнули и перевели взгляд на мужчину. Отвлекшись на появившихся парней, я совсем забыла о своей защите. И сейчас ОН вовсю копался в моей голове. Но мне не было ни больно, ни страшно. Я совершенно этого не ощущала.

— Валерия, представлять

тебе моих сыновей нет нужды. А я — да, я их отец. И зовут меня Оддо.

Дядюшка Оддо? Или как мне его называть?

— Для тебя — просто Оддо.

Молодые упыри уже пришли в себя от изумления и сели за стол напротив меня и по правую руку от их отца.

— Прекрасно выглядишь, — отметил Маркус.

— Отец, ты все же исполнил задуманное? — Миран все еще хмурился.

— Как видишь, еще нет. Я предлагаю не отвлекаться на дела, а заняться ужином. А о деле поговорим позже. — Налил мне в бокал красного вина. — И заодно проведем экскурсию для нашей гостьи.

Я чуть не поперхнулась, когда фыркнула на это заявление. Терпкое вино попало мне в нос и тонкой струйкой потекло к губе. Ничессе, гостья из клетки.

Кто-то из парней предусмотрительно подал мне белоснежный платок.

Как и положено хозяевам дома, мужчины вели светскую беседу. А я все молчала, стараясь ни о чем не думать и не рискуя больше воздвигать защитный щит. Сначала нужно будет потренироваться, а потом уже вступать в противоборство с вампиром. Из их беседы я все пыталась выяснить причину моего пребывания в этом замке, но разговоры велись вполне себе нейтральные и ни о чем.

— Я думаю, пришла пора прогуляться, — вдруг Оддо отодвинул стул и встал.

Как по команде, встали и его сыновья. Они смотрели на меня с тревогой и беспокойством. А вам-то чего бояться? — хотелось закричать мне. Но и голос, и мою волю будто сковало холодом. Я смогла лишь подняться на ватных ногах и послушно протянуть старшему вампиру свою руку. Положив ее себе на локоть, он повел меня к одной из дверей, скрытой за тяжелыми бархатными портьерами.

Мне казалось, что я целую вечность иду за ним. Раздававшиеся позади гулкие шаги молодых вампиров создавали впечатление, что меня провожают на эшафот. Зачем же было меня наряжать и кормить? Может, заорать, что я все еще голодна?

Словно почувствовав мой ужас и смятение, Оддо успокаивающе похлопал меня по руке. Хотя, конечно же, он прочел мои мысли, а не чудесным образом догадался о моих чувствах.

Проходя мимо одного из не зашторенных окон, я поняла, что на улице царит глубокая ночь. Всего на мгновение сверкнул огромный шар голубой луны.

Вскоре мы оказались у закрытых дверей. Тихий шелест — и дверь осталась позади. Посреди комнаты без единого окна, стоит стул с прикованным к нему человеком. Голова его откинута назад, так что я совсем не вижу его лица. Но по вздымающейся груди я поняла, что этот человек жив. Рядом с ним, на полу на коленях сидят две девушки в длинных черных платьях. От их шей к стенам тянуться натянутые цепи, сдерживающие их. Мороз побежал по коже, когда я поняла, что мой наряд очень похож на их платья —

такие же черные, длиной до пола. Из рассеченных ран на руках бесчувственного человека они сосут… Кровь?

— Эти девушки, — при звуке голоса Оддо они подняли на нас свои лица, — вскоре обуздают свою жажду. И возможно, окажутся в гареме одного из моих сыновей. А может быть, и в моей спальне.

Глаза у девушек горели черным огнем, из уголка рта у одной из них стекала тоненькая струйка крови.

— Ты можешь стать одной из них, — я вздрогнула, — если скажешь "да".

— Варианты? — не знаю, где я нашла силы выдавить из себя этот вопрос.

— А можешь стать их едой. И никто не может сказать, сколько ты выдержишь. Может, год. А возможно, всего лишь несколько дней.

Волосы на затылке встали дыбом. Словно ища поддержки или помощи, я обернулась к парням. Их глаза были почти столь же безумны, как и у пьющих кровь … упырей.

— Мои сыновья еще слабы. Они только недавно победили свою жажду. Так какой твой ответ?

Я безмолвно смотрела на ужасающую картину и не заметила, как мужчина отпустил мою руку.

Его же руки опустились мне на предплечья и он с силой прижал меня к своей груди. А в самое ухо ринулись зловещие слова.

— Я не хочу, чтобы ты превратилась в еду. Ты ведь тоже этого не хочешь?

— Не хочу.

— Ты хочешь жить?

— Да.

Я почувствовала, как он отстранился. А затем обхватил мою голову одной рукой и наклонил ее к моему плечу. И в тот же миг адская боль пронзила меня. Острые зубы вонзились мне в шею, впрыскивая в меня свой яд. Тело начало биться в конвульсиях, по шее, по груди побежала горячая кровь.

Его зубы все еще были в моем теле, когда две вампирки, которых свел с ума запах моей крови, бросились ко мне. Но были отброшены назад натянувшимися цепями. Как собаки, они были прикованы к стенам этой комнаты.

Теряя сознание, я поняла, что Оддо искусно расставил мне ловушку. И вскоре я так же, как и эти две женщины, буду сидеть на цепи и ждать кровавого подношения от хозяина, обратившего меня в вампира.

— Отец, ты обманул ее.

— Она сказала "да". И вы это слышали.

Сильные руки подхватили мое дрожащее непослушное тело.

— Ты обещал право первого укуса одному из нас, — Маркус преградил дорогу отцу.

— Вы все еще теряете контроль над собой, — отрезал старый вампир, перекладывая бесчувственное тело в руки сыну. — Девчонку в клетку. И сделай это без свидетелей. Ты лично ее охраняешь до тех пор, пока я не отменю приказ. Миран, ты идешь со мной.

— Не наделай глупостей, брат. Таких малышек у нас будет еще много.

***

Маркус не посмел ослушаться отца и со своей ношей на руках аккуратно спустился в каменный мешок, никого так и не встретив на своем пути. Тяжелая массивная дверь с громким лязгом закрылась за его спиной, отгораживая его и Валерию от остального мира.

Бережно опустив девушку на шелковые простыни, он вдруг вздрогнул, встретившись с нею взглядом. Голосом, полным боли и страдания, она прошептала:

— Почему?