Огненный шар
Шрифт:
Петр Николаевич снял очки и вздохнул.
– Умерли ваши все, – сказал он. – А этот молодой человек кто?
– Это мой брат.
– Умерли, дочка, и я квартиру забил, чтобы кто попало не лазал. Сейчас, знаете, кого только нет.
– Мы можем пожить там некоторое время? – спросил Жан.
– Так как ваша фамилия? – еще раз переспросил старичок.
– Зотовы.
Он исчез за дверями и вскоре снова появился.
– Вот ключи, – сказал он. – А гвозди там маленькие, дерните посильнее и откроете.
Лиза взяла ключи.
– Спасибо вам, – сказала она. – Когда покинем квартиру, принесем ключи обратно.
– С Богом, ребята.
Жан с Лизой поспешили открывать дверь.
– Ну, что, сестра? – улыбнулся Жан, – поживем еще и в этих временах?
– Поживем, брат, только я тебя умоляю, не суйся ни в какие дела и под пули тоже.
Жан со всей силы рванул дверную ручку, и дверь открылась. Снова выглянула соседка.
– Дома старик? – спросила она.
– Да, вот ключи дал, – Лиза показала ключи, чтобы она ничего плохого не подумала.
Они вошли в темный коридор, и Жан постепенно стал узнавать это помещение. Коридор был совершенно пуст. В комнате посередине стояла буржуйка с трубой в форточку. Рядом стол с двумя стульями и старый диван.
– Я открою окно, надо проветрить, – сказал он.
Лиза прошла в спальню.
– Жан, смотри, та же старая большая кровать, – крикнула Лиза.
Жан вошел в спальню.
– А где все остальное?
– Вон в углу свернуто.
– Тогда живем, – улыбнулся он и стал раскладывать на кровати матрац. – Есть простынь?
Лиза заглянула в шкаф.
– Что-то есть, – сказала она и выложила, что было из постельного белья, на кровать. – Я сама постелю. Тут так холодно.
– Там в углу я видел немного дров, – сказал Жан.
Он нашел спички и разжег буржуйку, сырые дрова еле разгорались, и они уселись рядом, чтобы согреться.
– Наверное, нельзя жечь огонь в квартире, – тихо сказала Лиза. – Дым вон какой валит из трубы. Это опасно.
– Плевать. Раз она здесь стоит, значит, ею пользовались. Надо что-то о еде подумать. К этой подруге из бомбоубежища только завтра идти. Ты наведи порядок, а я схожу, может, что и раздобуду.
Жан вышел на улицу и осмотрелся. Куда идти, он не знал.
Лиза принесла воды, поставила чайник на горячую плиту, нашла на кухне даже заварку, засыпала в чайник и подошла к окну, которое выходило во двор.
Она с тревогой смотрела на большую кучу мусора, где бегало множество крыс, и на арку, из которой вышел Жан.
Только часа через три Жан вернулся домой, и Лиза бросилась ему на шею.
– Ну что так долго? Я за тебя волновалась, – сказала она, целуя его лицо.
– Пока военных нашел, вот дали полбуханки хлеба и немного сахара, – он выложил из пакета все на стол.
– У нас дрова кончились, – сказала Лиза.
– Сейчас будут. – Жан направился снова к выходу.
– Ты куда? Опять долго тебя не будет? Я с тобой.
– Там же крысы, а ты их боишься. Вода у нас еще есть?
– Я уже второй раз чайник кипячу, чтобы чай попить.
– Помыться хотелось бы, – мечтательно произнес Жан.
Лиза заглянула в душевую.
– Воды нет. Стоят пустые два ведра.
– Давай их сюда. Пойду воду искать.
– За дровами куда пойдешь?
– На помойку. Там я видел доски. Наломаем – будут дрова.
– Смотри, осторожно, там эти гадкие крысы.
– Они меня не тронут. У них еще есть там, что жрать.
На этот раз Жан вернулся быстро. Он принес целую охапку сломанных досок и с шумом вывалил у печки.
– Молодец, с тобой не пропадешь, – сказала Лиза, не скрывая восторга.
– Внизу, во дворе колонка есть, я видел, там люди воду брали. Сейчас принесу, я очередь там занял. – Жан снова вышел из квартиры.
Они уселись за стол, Лиза разлила горячий чай, а Жан нарезал хлеб.
– А завтра что будем?
– Надо до завтра еще дожить, – ответил Жан. – Там, у твоих бывших родственников, ничего не осталось?
– Нашла немного крупы и рис. Завтра сварю что-нибудь.
Они пили чай с сахаром, ели хлеб и молча смотрели друг на друга.
– Никогда бы не мог представить, что твоя тетушка нас сюда зашлет, – признался, после долгого молчания, Жан. – Одни горячие точки. Петербург мы с тобой строили, революцию свершили, теперь повоюем немного… Что возьмешь: старая женщина с больным воображением. Нет чтоб куда-нибудь в будущее отправить. Все в какую-то историю засылает.
– Я и этому рада, лишь бы быть только с тобой, – улыбалась Лиза.
– Дай бог ей здоровья, чтобы не померла, иначе оставаться нам здесь до самой победы.
– Это сколько? Когда победа будет?
– Через пять лет, в 1945-ом, весной.
Лиза даже вздрогнула, но сразу взяла себя в руки.
– Нет, тетушка не умрет. Она вечная.
– Ничего вечного нет. Даже мумии рассыпаются от времени.
– Она же не мумия, а живой человек, – обиделась Лиза.
– Тем более.
– Ей уже сколько лет? – Лиза стала подчитывать на пальцах.
– Почти триста без малого, – опередил ее Жан. – Она от сквозняка уже рассыпаться должна.
– Ну, Жанчик, не болтай, – попросила Лиза. – Ты согрелся? Я постель уже застелила. Раздевайся и иди мыться, там уже вода нагрелась. А я выстираю твои вещи и, пока горит печка, они быстро высохнут. Там полотенце я повесила. Душ не работает, так что мойся и воду бери прямо из ведра, она теплая.
– А ты?
– Там хватит и мне.
– Давай я сам свои вещи постираю, – сказал Жан, снимая с себя куртку, джинсы и рубашку. – У тебя есть вещи грязные?