Огненный шторм
Шрифт:
Внезапно из глубины атмосферы вылетели корабли. Я автоматически определил типы кораблей. Стало понятно, что эти машины – последняя надежда броффов. Впереди шел транспортный челнок. Он не имел оружия и был нужен только для того, чтобы прикрыть собой остальные корабли. За ним шел один броффианский истребитель, три звездных рейдера и четыре катера, используемые броффами в службе, аналогичной нашей милиции.
Одна из четверок в лоб зашла на челнок. Заработали лазеры. Через несколько секунд челнок взорвался, но увлеченные боем два из четырех
– Семнадцатый, говорит первый, иди на помощь.
– Понял. – И один из истребителей, круживших вокруг нас, нырнул в атмосферу.
– Второму – уничтожить истребитель. Третьему, четвертому, пятому, восьмому, девятому и десятому – уничтожить рейдеры. Всем остальным – работать по катерам.
Истребители устремились к своим целям. Внезапно два самолета изменили курс. Вслед за ними несся рейдер, явно шедший на таран.
– Я – четвертый, за мной и пятым гонится противник.
– Я – восьмой, иду на помощь.
Но расстояние было слишком мало. Четвертый ухитрился развернуться и открыть кинжальный огонь по рейдеру. Корабль взорвался, но куски корпуса продолжали лететь по траектории. Огненный шар врезался в четвертого. Пятый взял вниз, но огонь коснулся и его. Правое крыло загорелось. Пилот отключил тягу и стал быстро падать, надеясь сбить пламя. Это ему удалось и, включив левые двигатели на полную мощность, он начал набирать высоту.
– Говорит первый. Пятый, доложить ситуацию.
– Я – пятый. Четвертый погиб. У меня вышли из строя двигатели правого крыла, течь в правом баке.
– Пятый, уходи.
– Понял, – сокрушенно проговорил пилот и взял курс к верхней границе атмосферы.
Пока наш экипаж наблюдал за этой ситуацией, истребитель броффов, остальные рейдеры, а также один из катеров были уничтожены. Но и мы понесли серьезные потери. Четыре истребителя погибли в бою, и еще двум пришлось уйти из-за повреждений.
– Я – первый. Восемнадцатому и девятнадцатому – вступить в бой.
Два оставшихся истребителя ушли в атмосферу. Внезапно две зенитных ракеты устремились снизу к машине Говорилова. Однако пилот шестнадцатого истребителя направил машину наперерез. Одна ракета подожгла крыло, а вторая оторвала хвост. Самолет стал падать.
– Шестнадцатый, катапультируйся!
– Я – шестнадцатый. Систему катапультирования заклинило. Спастись нет никакой возможности. Прощайте!
– Прощай. И спасибо! – чуть слышно проговорил первый.
– Первый, я – третий. Катер уничто… – договорить пилот не успел. Ракета, пущенная другим катером, разнесла его машину.
– Я – первый. Всем, кто жив, – доложить.
– Я – четырнадцатый. Пятнадцатый, восьмой и двенадцатый погибли. За мной гонится катер.
– Ясно. Четырнадцатый, держись. Иду на помощь.
Однако четырнадцатый справился сам. Он резко опустил нос, и катер пролетел над ним. Истребитель развернулся носом вверх. Тяги двигателей не хватило, и он начал падать хвостом вниз. Уже из падения четырнадцатый открыл шквальный огонь из обоих лазеров и разнес катер. Однако пилот не рассчитал маневра. Когда, погасив скорость падения, он начал подниматься, то в сопла одного из двигателей влетела ракета, и самолет взорвался.
– Первый, вам помочь? – спросил я.
– Сам справлюсь, остался только один.
И едва он успел это сказать, как на радаре показались три торпедных катера. Это была модификация обычных катеров, только вместо кассет с ракетами каждый из них нес по две уменьшенных торпеды.
– Нет, помощь все-таки понадобится! Паршков, снижайся. Игнатьева, Свердлов, вести огонь на поражение противника. Кошкин, уничтожай торпеды из верхней кормовой пушки, я беру управление нижней.
Я перевел управление пушкой и взял в руки штурвал. Самолет вошел на высоту боя впритирку между двумя катерами. Представился удобный момент для атаки. Паршков выровнял машину, и вдруг самолет сильно тряхнуло. С моего экрана пропало изображение с задней камеры. Началось падение.
– Свердлов, в чем дело?
– Патрульный катер протаранил нам хвост. Киль и стабилизаторы целы, но кормовые пушки искорежены.
Самолет начал вращаться. Падение ускорилось. Рядом пролетали лазерные лучи. Машину еще раз тряхнуло, на этот раз слабее.
– Левая крыльевая пушка уничтожена, – доложил Свердлов.
Я понял, что с такими повреждениями мы не сможем ничем помочь Говорилову.
– Паршков, возвращай машину на исходную позицию. Кошкин, посмотри, что с Игнатьевой, – я кивнул в сторону девушки. После первого удара она потеряла сознание. – Свердлов, садись за пушку. Попробуй подстрелить кого-нибудь из этих гадов, а то Говорилову в одиночку не справиться.
Бомбардировщик перестал вращаться и замедлил скорость падения. Заработала носовая пушка: Свердлов сел на место Игнатьевой, когда Кошкин вытащил девушку и отнес ее в кают-компанию. Я взглянул на экран. От нашего огня загорелся один катер. Но Говорилову хватало и двух оставшихся. Когда мы уже набрали скорость и начали подъем вверх, на радаре вспыхнули две ярких точки, и в наушниках зазвучал голос:
– Вызывали помощь? – это был пилот одного из двух оставшихся истребителей. Только тут я понял, что не обратил внимания на то, куда они делись после того, как их вызвал Говорилов.
– Где вас носит? – послышался голос Говорилова.
– Слегка ветром сдуло. Тут в верхних слоях такой сквозняк!
Оказавшись на дистанции выстрела, самолеты открыли огонь. Первый катер погиб почти сразу. Но второй не растерялся. Он отстрелил обе торпеды и резко ушел влево. Истребитель, шедший первым, успел лазерами перехватить одну торпеду, но вторая разнесла его на куски.
Наш бомбардировщик, набирая скорость, летел к верхней границе атмосферы. Громыхнул взрыв, и левое крыло охватило пламя. Последний торпедный катер протаранил нас.