Огненный свет

Джордан Софи

– Они отправляются в такие путешествия почти каждые… Джасинда, ты в порядке?

Уилл уехал… снова на охоту. Наверняка туда же, где они чуть не поймали меня. Охотятся на мою стаю. Уилл не спаситель, он убийца.

Это как раз тот отрезвляющий звоночек, в котором я так нуждалась.Я просто идиотка, если думала что охотник собирается меня спасти, защищать и сохранять мне жизнь. Я найду другой способ. От одолевающих эмоций сжимаю записку в кулаке, комкая её в шарик. Я забуду об Уилле, уничтожу любой связь с ним. Только вот от этого решения легче не становится, даже наоборот, боль в груди становится ещё сильнее.

В течение следующих нескольких ночей, я ухитряюсь сбежать дважды, чтобы слетать на соседнее поле для гольфа. И после

каждого раза я сильно болею. Проявление трудное и болезненное, но это не влияет на моё решение. У меня нет выбора, я должна стараться, я должна летать. Даже если бы Уилл был здесь, я бы всё равно это делала. Я должна научиться сохранять своему Драко жизнь самостоятельно. В то же время я работаю над мамой: убеждаю и умоляю сразу как только выпадает такой шанс. До тех пор пока мама не начинала смотреть на меня своим утомлённым, сосредоточенным взглядом, без всяких споров, но вместе с тем полная решимости остаться в Чапаралле. Тем не менее, сегодня очередь Тамры настаивать на своём. Мама отворачивается от плиты, держа в руках ложку в соусе маринара. Она спрашивает опять в своём недоверчивом тоне:

– Сколько?

Пар вырывается из кастрюли с пастой в воздухе прямо за её спиной. В свою очередь я стараюсь не смотреть на это движущиеся облако пара, так напоминающее мне туман там, дома. Моя кожа начинает побаливать. С трудом заставляю себя посмотреть опять на маму. Она выглядит уставшей, близко к её истинному пятидесяти шести летнему возрасту. Драко взрослеют по-другому: намного медленней. Наша средняя продолжительность жизни триста лет. Как только мы достигаем полового созревания, процесс старения замедляется. Сейчас моя внешность практически соответствует возрасту , но я буду выглядеть как подросток ещё несколько лет, даже когда мне будет тридцать.

Для мамы время нагоняет упущенное – следствие отказа от Драко. Теперь она человек и наконец выглядит соответствующе: в морщинках на лбу, в маленьких линиях у кончиков глаз. Эти линии постоянно красуются на её лице, теперь не только когда она волнуется.

Я встаю около стола с тремя тарелками полными еды в руках, смотря на то, как Тамра машет флаером, ловко избегая маминого вопроса.

– Давай, мам. Это классно смотрится на школьных объявлениях.

Я опускаю голову, ставлю тарелку на середину салфетки, пряча закатывающиеся глаза. Это то, чего Тамра хочет. Я должна постараться поддержать её. Стараться не давиться при виде фото, на котором Тамра развлекается с Бруклин и её подружками по группе поддержки.

– Это будет стоить много денег, Тамра.

– У нас нет денег?! – не могу я удержаться. Потому что вижу, как трудно маме работать. Этот запах дешевых сигарет из казино так сильно въелся в её кожу, что даже если она примет душ и помоет голову, он всё равно останется там, глубоко в её порах.

Тамра смотрит на меня. Я храбро смотрю на неё в ответ. Неужели она не видит мешки под мамиными глазами? Неужели она не слышит, как мама приходит домой в пять часов утра?

– Я могу устроится на неполный рабочий день. Пожалуйста, мама. Просто подпиши анкету. Мы ведь даже не знаем, попаду ли я в команду. Мы должны будем заплатить, только если я попаду.

Отчаяние в голосе Тамры - это что-то новенькое. Раньше, когда мы были в стае, я видела это только в её взгляде, но в голосе никогда не слышала. Там дома она хотела много вещей, но она смирилась с той жизнью, какой она была. Поэтому никак не могу понять, почему она так этого хочет?

Я задаю этот вопрос, не подумав. Теперь Тамра смотрит на меня своими янтарными глазами.

– Это то, на что я никогда раньше не надеялась, а сейчас это возможно.

И я, наконец, понимаю это, она действительно, будучи нормальной, может получить признание, независимо от того, насколько мы пробудем в Чапаралле. На душе от осознания этого лучше не становится. Я понимаю, что как у нас здесь срастётся, зависит по большей части от меня. Мама смотрит на этот бланк

и морщинки около её рта становятся всё глубже. Если она подпишет, Тамра сможет попробовать пройти отбор, если она попадёт в команду, то мы должны будем платить за форму и просто сдавать деньги на всё, что связано с группой поддержки. Только вот я не сомневаюсь, что Тамра пройдёт. Бросаю на маму любопытный взгляд, что она на это скажет, может она уступит хотя бы одной из дочерей. Я понимаю, что это совсем другое, но всё же не могу перестать думать «Почему её не волнует, чего хочу я?». Мама делает кивок, движение выражающее усталость и поражение.

– Хорошо.

В этот момент, я тоже чувствую себя побеждённой.

С тех пор, как Уилл уехал, моя жизнь превратилась в однообразную рутину: школа, ужин с мамой, домашняя работа, слушаю музыку и смотрю телевизор с Тамрой.

Я хожу по коридорам школы, словно механически-функционирующий робот. А тем временем мой Драко продолжает медленно исчезать. Страдая в тишине часть меня просто растворяется в темноте, как заживающая рана: пульсирует реже, болит меньше, ощущается меньше. После чего, мне ужасно хочется разорвать её, распороть зажившие её концы… заставить её кровоточить. Чтобы она помнила.

К пятнице, я начинаю переживать по поводу Уилла, а вдруг с ним что-то случилось. Я почти каждую минуту думаю о том, где он, где охотится. Моя стая не единственная в той округе, просто мы никогда с другими стаями не связывались, поэтому не знаю, где именно Уилл мог бы быть. Я понимаю что это неправильно, но всё же надеюсь, что он и его семья охотятся на другую стаю. Только не на мою, я хочу, чтобы те, кого мы оставили там: Эз, Нидия… даже Кассиан, были в безопасности. Когда мои мысли возвращаются к Уиллу, я испытываю какие-то неоднозначные и страшные чувства: с одной стороны хочу, чтобы он вернулся в целости и сохранности, но с другой, хочу чтобы тот Драко на которого он охотится был в безопасности. Два взаимоисключающих желания. Стараюсь не думать о плохом, а так же убедить саму себя, что моей стае ничего не угрожает, в конце концов наш род не слабый, у нас есть свои таланты, свои сильные стороны. Так например, если заблудившийся путешественник, каким то образом пройдёт через туманы Нидии, то туман скрывает это в его памяти и выпроваживает его обратно наружу. Но охотники? Это заставляет меня сжаться, так как эта одна из тех тем, которые никогда не обсуждаются, но в душе всегда понятны. Стая должна быть защищена, даже если туман скроет воспоминания охотника, ничто не мешает ему вернуться и продолжать охоту на наш род. Он ведь всегда будет хищником. Нет, даже не так, он всегда будет хищником, жаждущим разрушений.

До этого момента, я никогда не видела ничего плохого в тренировках, даже после исчезновения отца, но сейчас…

Всё, что я вижу это лицо Уилла. Но когда я думаю о том, что он мёртв, в горле словно из ниоткуда появляется ком вместе с непередаваемой болью. Парень, который пощадил меня, чья красота кажется несбыточным сном, нереальной для меня сейчас, когда столько дней прошло с того момента, как я бросила на него свой последний мимолётный взгляд.

– Привет, Джасинда. – я поднимаю испуганный взгляд. Лицо девушки знакомо, наверное мы на английском вместе учимся.

– Привет – здороваюсь с ней так, потому что не помню её имени.

Двигаясь вниз по коридору, я пытаюсь проснуться и выключить, в конце концов, этот дурацкий автопилот. Я стала как пустыня, которая меня окружает: сухая и безжизненная, привыкшая жить в середине «ничего».

Это как раз то однообразие, которое меня так беспокоит. Этот убаюкивающий прилив принятия, который угрожающе тянет меня вниз. Мама права, ничто лучше не убивает Драко, как безжизненная окружающая среда. Я не могу оставить это просто так. Я не могу здесь оставаться. Я должна найти выход из ситуации. Я должна летать, должна продолжать пробовать, не сдаваться.