Огнепад (Сборник)
Шрифт:
Приемлемый риск. Если бы мы не были к нему готовы, то с тем же успехом могли остаться дома.
Оставалось ждать: четырем оптимизированным гибридам, едва ступившим за порог банального понятия человечества, и одному вымершему хищнику, который предпочел командовать нами, а не сожрать живьем. Мы ждали, когда «Роршах» вывернет из-за угла. Зонд, наш посол к изоляционистам или, если Банда не ошиблась, мелкий взломщик, нанятый, чтобы проникнуть в пустую квартиру, плавно скользил по гравитационной воронке. Шпиндель прозвал его «чертиком из коробочки», вспомнив детскую игрушку, такую древнюю, что она не удостоилась даже строчки в КонСенсусе.
Но Кеплер в одиночку не справился бы; время от времени «Тезей» рычал – по хребту корабля прокатывался рокот маневровых двигателей, когда Капитан корректировал спуск в водоворот.
«В бою первым гибнет план боя», – пришло в голову изречение, но я не смог вспомнить, откуда взял цитату [38] .
– Есть! – вскрикнула Бейтс. Из-за края Бена показалась крошечная точка, и дисплей сразу же дал увеличение. – Запуск по сигналу.
Как ни близко мы подкрались, «Роршах» все еще оставался невидим. Но параллакс отчасти сдвинул шоры с глаз зонда, открывая поминутно выпадавшие из виду иглы и спирали дымного стекла. Сквозь прозрачную толщу оставался полувиден бесконечный плоский горизонт Бена. Изображение подрагивало, по КонСенсусу ходили волны.
38
«В бою первым гибнет план боя» – цитата принадлежит военному теоретику Гельмуту фон Мольтке-старшему (1800–1891).
– Ничего себе магнитосфера, – заметил Шпиндель.
– Тормозим, – доложила Бейтс.
«Чертик» плавно развернулся назад и запустил движок. Индикатор смены скорости на тактическом дисплее покраснел.
В эту смену телом Банды командовала Саша.
– Входящий сигнал, – доложила она. – Формат тот же.
Сарасти пощелкал языком:
– Соединить!
– «Роршах» – «Тезею». Привет, «Тезей». – На сей раз голос оказался женский, немолодой.
Саша ухмыльнулась:
– Видали? Она совсем не обиделась. Даже на «жирный лохматый хер».
– Не отвечать, – распорядился Сарасти.
– Тяга отключена, – доложила Бейтс.
Летевший по инерции «чертик»… чихнул. Серебряные чешуйки швырнуло в бездну с такой скоростью, что «Тезей» по сравнению с ними неподвижно висел на месте: миллионы ослепительно-блестящих компасных стрелок. Миг – и они исчезли. Зонд наблюдал за падением дипольных отражателей, обводя лазерным лучом небесную сферу, дважды в секунду ощупывая им небеса и аккуратно отмечая каждую отраженную вспышку. Лишь поначалу иглы мчались по прямой; затем они скручивались в спирали Лоренца, их сносило по странным дугам и выводило в штопор, чтобы швырнуть по новым, прихотливым траекториям на почти релятивистских скоростях. В Консенсусе начали проявляться контуры магнитного поля «Роршаха», на первый взгляд напоминавшие уплотненные слои стеклянной луковицы.
– Бздынннь, – высказался Шпиндель.
Луковица оказалась червивой: в ней стали видны полости, длинные, извилистые тоннели в силовом поле, фрактально ветвящиеся на всех уровнях.
– «Роршах» – «Тезею». Привет, «Тезей». Вы на связи?
Голографическая врезка рядом с центральным дисплеем показывала углы постоянно плывущего треугольника: «Тезей» – на острой вершине, «Роршах» и «чертик» определяли узкое основание.
– «Роршах» – «Тезею»: я вас ви-ижу…
– Легкомысленная манера разговора у нее получается лучше, чем у него.
Саша покосилась на Сарасти и не стала добавлять: «Продолжаем?» Но сомнения появились и у нее. Теперь, когда отступать оказалось поздно, она начала продумывать возможные последствия ошибки. Для трезвой переоценки время вышло, но для Саши и это было достижением.
Кроме того, решал все равно вампир.
Тем временем в магнитосфере «Роршаха» проявились колоссальные петли. Невидимые человеческому глазу, они даже на тактической диаграмме оставались исчезающе тонкими; серебряные чешуйки разметало по небу так широко, что даже Капитану приходилось гадать. Новообразования висели в магнитном поле как вложенные друг в друга карданы огромного призрачного гироскопа.
– Вижу, вы не сменили вектор, – заметил «Роршах». – Мы серьезно советуем сменить курс. Правда-правда. Для вашей же безопасности.
Шпиндель покачал головой.
– Эй, Мэнди, а «Роршах» с «чертиком»-то говорит?
– Если да, то я этого не замечаю. Никаких отсветов, вообще никакого направленного излучения, – Бейтс мрачно усмехнулась. – Похоже, мы проскочили незамеченными. И не называй меня Мэнди!
«Тезей» со стоном содрогнулся. Я покачнулся, чуть не упал в низкой псевдогравитации; пришлось держаться, чтобы устоять.
– Коррекция курса, – доложила Бейтс. – Метеоритные рифы.
– «Роршах» – «Тезею». Просим ответа. Ваш текущий курс неприемлем. Повторяю, ваш текущий курс неприемлем. Категорически рекомендуем изменить направление.
К этому моменту зонд плыл уже в нескольких километрах от ведущего края «Роршаха». В такой близости можно было различить не только магнитные поля: яркими красками цветовой кодировки в КонСенсусе представал сам объект. Незримые обводы и шипы переливались множеством условных палитр: тяготение, альбедо, температура абсолютно черного тела. Колоссальные электрические разряды, бьющие с острых шипов, отображались пастельно-лимонными полосами. Дружественный интерфейс КонСенсуса превращал «Роршаха» в мультяшку.
– «Роршах» – «Тезею». Просим ответа.
Корабль зарычал маневровыми движками по левому борту, завилял. На тактическом дисплее еще один только что засеченный обломок прошел мимо «Тезея» на безопасном расстоянии в шесть километров.
– «Роршах» – «Тезею». Если не можете ответить, пожалуйста… твою мать!
Мультик моргнул и погас.
Но я заметил, что случилось в последнюю секунду: вот «чертик» минует одну из гигантских призрачных петель, и внезапно, будто лягушка открыла рот, вырвалась стрела энергетического языка. Сигнал пропал.
– Теперь я вижу, что вы затеяли, суки! Кретины, думаете, мы совсем тупые?
Саша стиснула зубы.
– Мы…
– Нет, – отрезал Сарасти.
– Но оно…
Сарасти зашипел, звук шел из самой глубины глотки. Никогда не слышал, чтобы млекопитающие издавали такие звуки. Лингвист тут же замолкла.
Бейтс боролась с управлением.
– Я все еще… сейчас…
– Уберите эту хрень прямо сейчас, твари! Вы меня слышите? Сейчас же!
– Есть! – проскрежетала Бейтс, когда сигнал вернулся. – Только лазер перенацелить пришлось.