Огни Небес

Джордан Роберт

— Поесть не хотите? Или чего-нибудь выпить? Есть жаркое из оленины и дикие груши. Может, и сыр найдется.

Она так старательно отводила взор от Логайна, что лучше уж глядела бы на него вытаращив глаза.

— Хорошо бы груш и сыру, — сказала девушке Мин. С едой два последних дня было не ахти. Путникам не часто удавалось перекусить в гостинице или на ферме, пару раз Суан ухитрилась словить рыбу в ручье, но обычно добычу с охоты приносил Логайн. К тому же, по мнению Мин, сушеные бобы — не еда. — И немного вина, если есть. Но сначала я бы хотела кое-что узнать. Если не секрет, конечно, где мы? Ведь эта деревня называется Салидар?

— В Алтаре. В миле к западу — река Элдар. А на том берегу уже Амадиция. — Девушка напустила

на себя извечную загадочность Айз Седай, впрочем, не очень-то убедительно. — Где лучше скрываться Айз Седай, как не там, где их и не подумают искать?

— Нам не нужно было бы скрываться, — осадила девушку смуглая молодая женщина с курчавыми волосами, остановившаяся рядом со столиком. Мин узнала ее: это была Принятая по имени Фаолайн. Однако увидеть ее здесь Мин не ожидала, полагая, что та останется в Башне. Как представлялось Мин, Фаолайн не нравилось ничто и никто, и она часто говорила, что, став полноправной сестрой, выберет Красную Айя. Великолепный образчик последовательницы Элайды. — Зачем ты сюда явилась? Да еще с ним! Зачем она явилась? — Мин ни на секунду не усомнилась, кого Фаолайн имеет в виду. — Это она виновата, что нам приходится скрываться. Я не верю, будто она помогла бежать Мазриму Таиму, но, может, она и причастна к его бегству, раз появилась тут с ним.

— Хватит, Фаолайн, — оборвала круглолицую Принятую стройная женщина с черными волосами, волнами ниспадавшими по спине до талии. Мин показалось, что она узнала эту женщину в темно-золотистом дорожном платье из шелка. Эдесина. Вроде бы из Желтой. — Ступай, у тебя есть свои обязанности, — сказала Эдесина. — А если ты, Табия, собиралась еды принести, так тоже пошевеливайся.

Эдесина и бровью не повела на помрачневшую Фаолайн, которая присела в реверансе. А той не худо бы взять пример с уже убежавшей послушницы — Табия куда старательней сделала реверанс. Вместо этого Эдесина положила ладонь на голову Логайна. Тот, уткнувшись взором в стол, будто ничего и не замечал.

И тут глазам Мин предстало видение: на шее Эдесины внезапно сомкнулся серебристый ошейник, а потом так же внезапно разломился. Мин вздрогнула. Ей очень не нравились видения, связанные с Шончан. Во всяком случае, Эдесина каким-то образом спасется от ошейника. Даже если б Мин и хотела открыть свой дар, нет никакого смысла предупреждать женщину: все равно ничего не изменится.

— Все дело в укрощении, — промолвила немного спустя Айз Седай. — Думаю, он уже отказался от желания жить. Я для него ничего не могу сделать. А если б и могла, то вовсе не уверена, что стала бы ему помогать.

Взгляд, брошенный ею перед уходом на Мин, был очень далек от дружелюбного.

В нескольких футах в стороне остановилась элегантная статная женщина в желтовато-коричневом шелковом платье, окинула Мин и Логайна холодным взглядом бесстрастных глаз. Кируна была из Зеленых и отличалась величественными манерами. Как слышала Мин, Кируна приходилась королю Арафела сестрой, но в Башне относилась к Мин по-дружески. Мин улыбнулась, но большие темные глаза, не узнавая, скользнули по лицу девушки, и Кируна плавной походкой покинула гостиницу. Следом за ней устремились четыре Стража, ничем не похожие друг на друга мужчины — их объединяла лишь смертоносная даже с виду манера двигаться.

В ожидании сыра и груш Мин надеялась, что Суан с Лиане нашли куда более теплый прием.

Глава 27

НАУКА ПОКОРНОСТИ

— Мы без руля и без ветрил, — без обиняков заявила Суан шести женщинам, что сидели перед ней на шести разномастных стульях.

Обстановка в комнате являла собой мешанину всего и вся. На двух больших кухонных столах у стен в аккуратном порядке лежали перья, стояли чернильницы и баночки с песком. Множество разрозненных

светильников, от глазурованных плошек до позолоченных ламп, и свечи всевозможной длины и толщины были расставлены наготове — с наступлением темноты они зальют комнату ярким светом. На неровных рассохшихся половицах лежал крохотный, иллианской работы шелковый коврик — с синими, красными, золотистыми узорами. Суан и Лиане сидели напротив остальных — в центре внимания шести Айз Седай. Открытые оконные створки с потрескавшимися стеклами или фрамугами, затянутыми промасленным шелком, пропускали в комнату дуновение свежего воздуха, но развеять жару этот сквознячок не мог. Суан твердила себе, что нисколько не завидует этим женщинам за способность направлять Силу — для нее это теперь безусловно в прошлом, — но она завидовала тому, что они не потели. Лицо у нее было влажно от пота.

— Вся эта деятельность снаружи — забава и показуха, — напористо продолжала Суан. — Может, вы друг дружку дурачите. Даже обмануть Гайдинов сумеете, хотя на вашем месте я бы на это не рассчитывала. Но меня вам не провести.

Суан очень жалела, что к тем четверым Айз Седай присоединились Морврин и Беонин. Морврин, несмотря на умиротворенный, иногда затуманенный взгляд, отличало скептическое отношение ко всему. Коренастая, с седыми прядками в волосах, Коричневая сестра потребует шесть доказательств и лишь после этого поверит, что у рыб есть чешуя. А к ней в придачу еще и Беонин — симпатичная Серая, с волосами цвета темного меда и серо-голубыми глазами, такими большими, что они придавали ей слегка удивленный вид. Однако по сравнению с нею Морврин покажется легковерной простушкой.

— Элайда держит Башню в кулаке, и вы знаете, что с Рандом ал'Тором она поступит совершенно неправильно, — пренебрежительно бросила Суан. — Будет чистым везением, коли она не ударится в панику и не укротит его до Тармон Гай'дон. Вам известно: какие бы чувства вы ни питали к мужчине, способному направлять Силу, Красные ненавидят их в десять раз больше. Белая Башня оказалась слабее некуда, когда должна быть сильнее всего, и в руках глупца, когда должна быть под умелым руководством. — Она сморщила нос, глядя поочередно в глаза каждой Айз Седай. — А вы сидите тут, дрейфуя со спущенными парусами. Или вы убедите меня, будто делаете нечто большее, чем бьете баклуши и пускаете мыльные пузыри?

— Лиане, ты согласна с Суан? — мягко спросила Анайя.

Суан никогда не понимала, почему эта женщина нравится Морейн. Заставить Анайю сделать что-то, чего ей не хочется, — все равно что по мешку с перьями бить. Она не спорила, не противилась, она просто молча отказывалась сдвинуться с места. Даже сидя сложив руки, Анайя походила на хозяйку, которая ожидает, когда подойдет тесто, но никак не на Айз Седай.

— Отчасти согласна, — ответила Лиане. Суан кинула на нее пронзительный взгляд, который та проигнорировала. — Что касается Элайды — полностью согласна. С Рандом ал'Тором Элайда будет обращаться неверно, так же как она плохо управляется с Башней. Что же до остального, то я понимаю: вы упорно работали, чтобы собрать здесь как можно больше сестер. И я надеюсь, вы столь же настойчиво пытаетесь решить вопрос с Элайдой.

Суан громко хмыкнула. Когда шла через общий зал, она успела разглядеть кое-какие пергаменты, которые столь тщательно и прилежно проверяли. Списки съестных припасов, распределение строевого леса для восстановления домов, назначения на вырубку деревьев, на ремонт домов и на очистку колодцев. И ничего более. Ничего, хотя бы отдаленно похожего на сообщение о действиях Элайды. Они планируют тут зимовать. И если в руки Башни угодит хоть одна Голубая, осведомленная о Салидаре, бедную женщину подвергнут допросу. Долго она не продержится, коли за дело возьмется Алвиарин, и Элайда в точности узнает, где поймать всех скопом. А те беспокоятся, как получше разбить огороды или до первых морозов запасти побольше дров!