Огни святого Эльма
Шрифт:
«Все понятно, — Юрген хлопнул Дирка по плечу, — у тебя есть девчонка, которая тебя обожает, и это здорово, женись на ней и нарожай кучу детишек, живи в чистеньком домике, заведи какую-нибудь мелкую лавчонку и сдохни с тоски». Юрген расхохотался, он был уже сильно пьян.
«Послушай, ну зачем ты так», — начал Дирк.
«Нет, друг я не о том, это все прекрасно, просто ты мужчина и тебе нужно разнообразие», — у Юргена уже заплетался язык.
Пьяные матросы, сидевшие около засаленного почти не пропускавшего свет окна, очень громко горланили какую-то песню. А за соседним столиком какие-то оборванцы обнимали полураздетых девиц, которые сидели у них
«Послушай, тебе надо развеяться, — продолжал его друг, — сейчас я отведу тебя к такой испаночке, с которой ты точно забудешь о скуке», — и Юрген снова расхохотался. Его громкий смех и манера постоянно кричать раздражали Дирка, но он прогонял эти мысли. Они вышли из кабака, Юрген крепко держался на ногах. «Настоящий моряк устоит в любую качку», — усмехнулся он, хватая под руку Дирка, который, напротив, сильно качался.
«Скажу тебе один секретик, надави ей на шею, как будто собираешься задушить, это ее заводит, она потом такое будет вытворять», — и Юрген затрясся от смеха. Они прошли по узкой припортовой улочке, поднялись на второй этаж какого-то старого дома, мимо разодетых девиц, которые смеялись и что-то кричали им вслед, все это Дирк помнил смутно. Он был сильно пьян и к тому же кроме Хелен никогда ни с кем не встречался и сейчас не мог сдержать волнения. Дирк не заметил, как очутился в комнате, где увидел только огромную кровать с балдахином, на которой сидела женщина в помятом сильно декольтированном красном платье. Она подняла на друзей усталые заплаканные глаза. Несмотря на то, что в ее жилах явно текла южная кровь, она была бледна. Дирк подумал, что если бы не нос с небольшой горбинкой, у нее было бы изумительно красивое лицо.
— Познакомься, это Лурдес, — сказал Юрген, — Лурдес, милая, обласкай моего друга, а то он умирает от скуки со своей подружкой. Она собиралась уйти в монастырь, но по ошибке встретила моего друга и теперь каждый день мучает его своими постными ласками.
Никому кроме самого Юргена шутка удачной не показалась.
— Ребята, приходите в другой день, я сегодня не в настроении, — Лурдес нервно теребила голубой шелковый шарф.
— А что случилось, детка, тебя обидела хозяйка? Выцарапай ей глаза и отправляйся в порт, там для тебя полно работы.
— Меня избил один человек, — одна назвала имя одного из самых богатых людей в городе, которого почти все знали, — у него, видите ли, плохо идут дела, он очень устал.
Тут Дирк обратил внимание на ее багровые руки выше локтя и красноту под глазом.
— Ах, устал, ненавижу этих богачей, — и Юрген грязно выругался, — он может купить себе все, что угодно, а мне не хватает даже на хлеб, и все равно им всего мало, да они просто помешанные. Ладно, Лурдес, развлеки моего друга и отвлечешься сама, постарайся для хороших людей и небо тебя вознаградит. А этот негодяй пускай захлебнется в собственной блевотине.
Лурдес никак не отреагировала на его слова, она продолжала безучастно сидеть на кровати, когда Юрген вышел. Дирк сел рядом с ней и обнял ее, она не реагировала. А потом вдруг разрыдалась: «Да, вы все такие мужчины, вам ничего не надо кроме этого, никто из вас не думает, что я тоже человек». Лурдес всхлипывала громко, как маленькая девочка, и прижимала к лицу красивые тонкие обнаженные руки. Она выглядела очень беззащитной, и Дирк почувствовал что-то похожее на нежность.
Но вообще ему было неуютно, и он даже думал встать и уйти, но не знал, что на это скажет Юрген, Дирку было неловко перед другом.
«Нет, почему, ты человек, очень красивый человек, я не сделаю тебе ничего плохого». Он начал гладить ее по распущенным черным длинным волосам.
Лурдес молчала, она посмотрела на Дирка каким-то странным полубезумным взглядом, потом быстро разделась и легла. У нее было прекрасное стройное тело, высокая грудь, чуть смуглая кожа, маленькие руки и ступни. «Да, конечно, она лучше моей невысокой полноватой Хелен», — подумал Дирк.
Он лег рядом с ней, чувствуя почти мучительное острое желание, которое проникало до самого сердца. Дирка слегка трясло от волнения. Он попытался обнять Лурдес одной рукой и посмотрел на ее лицо, на нем застыла гримаса отвращения и злобы. Дирк почувствовал, что возбуждение пропало.
— Что с тобой? — спросил он раздраженно.
— Ничего, — ответила Лурдес, — ненавижу, ненавижу эту поганую жизнь!
Она протянула руку ему ниже пояса и засмеялась нервным деланным смехом.
— Вы все мужчины отвратительны, либо подлецы, либо больные, да чтоб ты никогда больше не смог быть с женщиной.
Дирка охватила ярость. И тут он вспомнил, что говорил его друг.
— Ничего сейчас ты заведешься, — пробормотал он, лег на Лурдес, и обхватил руками ее шею. У нее изо рта вырвался сдавленный стон, она сильно оцарапала его спину длинными ногтями. Дирк застонал от боли и сильнее сжал руки. Он был в гневе, к тому же пьян и не очень соображал, что делает.
Ее тело сотрясла судорога, Дирк вдруг почувствовал жалость и разжал руки.
— Извини, — заговорил он вполголоса, — что-то на меня нашло, ты красивая, но мне этого не надо, у меня есть девушка, она меня очень любит, я пойду, наверное. Надеюсь, у тебя все наладится.
Лурдес не ответила, она лежала в странной позе, запрокинув голову и не двигаясь. У Дирка сильно задрожали руки, и заколотилось сердце. Он стал трясти Лурдес за плечи, хотя уже знал, что она мертва.
Его охватила паника, Дирк выскочил на улицу, и начал бессвязно рассказывать Юргену, который ждал у входа, что произошло.
— Ну, она шлюха, что ты переживаешь, полиция не будет этим серьезно заниматься. Пошли скорее подальше отсюда, тебе надо еще выпить. Жаль, ее, конечно, неплохая девчонка, ну да ладно, такое часто бывает.
Дирк почему-то протрезвел, все вокруг, люди, экипажи, лошади, стало каким-то серым и бесцветным. Ему было как никогда плохо на душе. И все время казалось, что он видит огромные несчастные глаза Лурдес. Дирк не попрощался с Юргеном, с трудом добрел до дома, прошел в спальню на второй этаж и лег на кровать. Он не мог уснуть и смотрел в потолок.
— Я не хотел ее убивать, не хотел, — повторял он.
После того случая он стал мрачным и задумчивым. Дирк так и не рассказал своей приемной матери о смерти Лурдес. В глубине души он боялся, что она изменит свое отношение к нему, если узнает про убийство. Он очень охладел к Хелен, после того как поделился с ней тем, что произошло. Его любимая была расстроена, но она простила Дирка, и говорила, что для проститутки это был рок и наказание за грехи и для нее даже лучше умереть, чем продолжать такую жизнь. Но это не утешало его.