Огонь между нами
Шрифт:
В половине девятого вечера ребята из команды Питера объявили о начале представления. Санька вышел к зрителям со всеми вместе, поклонился, приветственно помахал рукой. Он улыбался, но друзей его улыбка не могла обмануть. Натянутая, почти вымученная, она выдавала тревогу на душе Огненного Мага.
– Не помню, чтобы когда-нибудь видел тебя таким, - заметил Питер. Первый номер ребята из его команды выполняли без Санькиного участия.
Александр пожал плечами. Он рассказал другу все, что считал нужным, когда обратился за помощью. Добавлять сейчас что-либо еще было ни к чему.
Питер пристально вгляделся в напряженное лицо. Отражения огня от стаффов, с которыми работали артисты на сцене, в глазах Александра были похожи на дьявольские искорки. Недоброе… Ох, недоброе затеял старый знакомый!
– Говоришь, мамочка пытается сына у бывшего забрать? – закинул удочку Питер.
Санька уверенно кивнул.
– Сбежать с мальчонкой хочет? А сколько парню лет?
– Семь.
Питер тяжело вздохнул. Повернул голову, наблюдая за работой своих, подмечая ошибки, обращая внимания на недостаток эмоциональности.
– Я помню твое первое выступление, которое мне довелось увидеть. Ничего особенного: мельницы, бабочки, восьмерки, - Питер резко повернулся к Саньке. – Но знаешь, что?
– Что?
– Ты делал это все с искренней любовью к происходящему, и поэтому твой номер запомнился и понравился зрителям.
– Не понимаю, к чему ты это говоришь? – нахмурился Санька.
– Ты не умеешь обманывать, друг мой, - улыбнулся Питер. – На том видео с виллы Озарова был ты. Верно?
Александр напрягся, готовый в любой миг сорваться с места. Неужели, Марина была права, когда заподозрила неладное?
– Да, брось! Расслабься! Мы же – фаерщики. Мы своих не сдаем. Веришь?
– Верю.
Питер ухмыльнулся.
– И когда ты только успел подцепить Озарову?
Щеки Саньки погладил румянец. Погладил мягко, нежно, но крайне не вовремя! Не мог же Огненный Маг сознаться, что влюбился в незнакомку в городском парке?!
– На корпоративе у нее выступал, - соврал Санька.
– Понятно. Не хочешь не говори.
Питер улыбнулся, подмигнул и поспешил на сцену, где его ребята как раз закончили выступление.
– Дорогие друзья, надеемся, вам понравилось! Огненное шоу на набережной Севастополя! Оставайтесь с нами: самое интересное еще впереди!
Артисты поклонились довольным зрителям и отошли к краю сцены. До Питера и его ребят теперь было достаточно далеко, так что Санька позволил себе немного расслабиться и с меньшим беспокойством оглядеться по сторонам. Вот только легче от этого ему не стало.
Марина стояла во втором ряду, всего в паре метров от своего «спасателя» и, конечно, видела все и слышала каждое слово случившегося разговора. Девушка была бледна, напряженная складка отчетливо виднелась между бровей.
Санька медленно моргнул, надеясь, что Марина разгадает и примет такое заверение в безопасности произошедшего. Питер не был и не мог быть им врагом. Да и ребята, которые, хоть и смотрели косо на конкурента, делали это исключительно из зависти. Для артистов такое поведение было нормальным, так же как само собой разумеющимся считалось горой встать за «своих» перед угрозой от «чужих».
Марина с укором покачала головой, но все же кивнула. Действительно ли она разгадала мысли Саньки или просто знала специфику театралов – было неважно. Главное, он не лишился ее доверия по собственной глупости и неосторожности. Он не лишился возможности помогать ей. Он не лишился возможности быть с ней рядом…
Санька закрыл глаза и решительно тряхнул головой. Не о том сейчас надо было думать.
***
От набережной Санька с Мариной шли вместе. Держались за руки, но на этот раз не как влюбленные, а как добрые друзья, которым была нужна поддержка друг друга. Разговоров не вели, потому что они были излишни - достаточно было простого прикосновения теплых ласковых пальцев к родной ладони. Достаточно было чувствовать близость другого, небезразличного к твоей беде человека. Достаточно было улыбки, пусть вымученной и натянутой. Простое проявление человеческого тепла позволяло сохранить надежду на лучшее и не поддаться отчаянию.
Падать духом, а тем более показывать это другому было нельзя. Ведь прошел всего один вечер! Глупо было рассчитывать, что Владимир Маркович позволит няне отвести Кирилла на набережную в первый же день. Нужно было беречь силы и эмоции. Нужно было поддерживать веру в успех затеи.
Даже вместо пожелания спокойной ночи Санька прошептал:
– Завтра все будет иначе.
– Конечно, - отозвалась Марина.
Утро следующего дня прошло в напряженном молчании. Марину угнетало ожидание и невозможность сделать хоть что-то, чтобы приблизить долгожданную встречу.
От завтрака девушка отказалась. Включила телевизор и пару часов к ряду смотрела Крымский новостной канал. Про Озаровых за это время ничего не сказали, и Марина телевизор выключила. Нашла оставленную прежними квартирантами книгу. Села читать, но вскоре отложила ее, со вздохом пояснив, что не может сосредоточиться на истории.
– Надо пообедать, - напомнил Санька.
Марина согласилась, и через час они уже сидели за столом на душной кухне. В распахнутое окно врывался горячий воздух с улицы. Доносился шум проезжавших мимо дома машин, крики детворы, рискнувшей выбраться на разбитую площадку во дворе. Санька предложил закрыть окно, чтобы поберечь нервы девушки. Он отчетливо видел, как ежилась Марина каждый раз, когда ребята во дворе заливались звонким смехом. Марина отказалась.
После обеда, убрав со стола, девушка вернулась в комнату. Легла на диван и как будто уснула, совсем утомившись от тревоги и южного зноя.
Санька заскучал. Просидел некоторое время на подоконнике, наблюдая за детворой во дворе. Потом включил телефон и набрал номер Алины. О своих бедах он рассказывать не собирался: был уверен, что Рыжая Лиса сама догадалась по его молчанию. А вот узнать, как поживала Алька и как шли дела у театра в его отсутствие, было совсем не лишним.
– А, это ты… - позевывая, протянула подруга.