Огонь между небом и землей

Черри Бриттани Ш.

Он кивнул.

— На самом деле, это произошло через некоторое время после того, как ты уехал из города. Однажды я проснулся и понял, что не могу больше этого делать. Я не проходил реабилитацию, но какое-то время посещал церковь, и это помогло. Сейчас я уже давно не был в церкви, но она повлияла на меня настолько, что я готов был стать священником.

— Только не это, — усмехнулся я.

Он ухмыльнулся и ткнул себя пальцем в грудь.

— Если ты когда-нибудь надумаешь жениться, вспомни об этом благочестивом чуваке.

А потом ни с того, ни с сего Джейкоб наклонился вперед

с самым торжественным выражением лица, которое я у него когда-либо видел.

— Логан, а теперь серьезно. Я должен спросить у тебя нечто действительно важное…

Я вздохнул, понимая, что не смогу избежать вопросов, которые, вероятно, возникали ко мне у большинства людей. Те же вопросы, которыми забросала меня в мотеле Сэди. Как проходила реабилитация? Ты срывался? Ты все еще думаешь о наркотиках?

— Да, Джейкоб?

— Как, черт возьми, ты сохраняешь волосы в таком идеальном состоянии? Они такие блестящие, я таких никогда не видел. И этот объем! Черт. У меня уже проклятые залысины, и я вынужден стричься под машинку, чтобы выглядеть хотя бы наполовину прилично.

— Боже мой, — простонал Келлан, закатив глаза. — Не позволяй ему завестись на счет своих волос.

— Я уже говорил тебе, Кел, что зависть — это грех, — хохотнул я. — Раз в месяц маска из яичных желтков и авокадо.

— Серьезно?

— Серьезно. Но через сорок пять минут, когда будешь смывать ее, не пользуйся горячей водой. Иначе получишь в волосах яичницу, которую будешь неделю выковыривать. Плюс ко всему, мытье холодной водой полезно для волосяных луковиц — волосы растут здоровыми и сильными. Если хочешь, могу составить тебе список того, чем я пользуюсь.

— Не шутишь? Ты сделаешь это?

— Конечно, тут нет ничего секретного.

— Не могу поверить, что этот разговор сейчас действительно происходит, — вздохнул Келлан, закатывая глаза так, что мне показалось, они застрянут в затылке. У него, возможно, была лучшая жизнь, чем у меня, когда я рос. Но сегодня прикалываться можно как раз над ним, потому что мои волосы выглядели офигенно, тогда как его заканчивали свое существование.

Мы задержались в ресторане чуть дольше, но уже не говорили ни о прошлом, ни о будущем, а просто наслаждались текущим моментом.

— Мне ненавистно разрывать это единение, но нам лучше вернуться и помочь Эрике с подготовкой к обеду, — сказал Келлан.

Я встал, протянув руку Джейкобу, и он ответил на мое рукопожатие.

— Рад был видеть тебя, Джейкоб.

— Я тоже, Логан. Ты хорошо выглядишь. Реально хорошо, мужик.

— Ты тоже. И, хм, я никогда не мог сказать тебе этого, но я сожалею о том, что наговорил тебе тогда, давно. О твоей порно зависимости и о вилке.

Он рассмеялся.

— Я прощаю тебя, приятель. Даже если это была не вилка, а ложка. И, эй! Не забудь подготовить мне список всего, что нужно для волос.

Не знаю, сделало ли именно это все более приемлемым или более неловким, но было здорово оказаться в окружении знакомых лиц.

Глава 20

Логан

— Ребята, вы опоздали, — заныла Эрика, как только мы вошли в дом, который, кстати, стал выглядеть совсем иначе, чем когда мы уходили.

Все было переставлено: обеденный стол, диваны, телевизор. Я почувствовал себя, словно попал в параллельный мир. — Скоро придет мама.

— Я собираюсь принять душ перед обедом, — сказал я.

— Хорошо. Я оставила в гостевой комнате комплект полотенец и дополнительных принадлежностей, которые тебе могут понадобиться, — кивнула головой Эрика в направлении дальней комнаты. — А теперь, Келлан, попробуй пюре, которое я приготовила.

— Подождите минутку. Обед готовит Эрика? — спросил я с опасением в голосе. Келлан ткнул меня в бок, но я не смог сдержаться. — Последний раз, когда я ел ее стряпню, курица еще кудахтала, Келлан!

— Чувак. Просто… Иди в душ.

Зайдя в свою комнату, я тихо засмеялся, услышав слова Эрики, что она действительно прилагает серьезные усилия, чтобы не убить меня. На кровати лежала коробка, в которой были чистые полотенца, зубная щетка, зубная нить, ватные палочки, английские булавки, гель для душа, дезодорант и всякая всячина, которая только может понадобиться человеку. Я знал, что она не ходила в магазин, так что, совершенно точно все это имелось у нее в доме. Иногда полезно быть сумасшедшей.

Душевая вода успокаивала и согревала. Я мыл волосы с шампунем и кондиционером, пока мой мозг пытался воспроизвести каждое мгновение встречи с Алиссой. Ее запах, ее прикосновение, ее улыбку, хмурый взгляд. В голове возникала идея остаться в городе с единственной целью — возможностью столкнуться с ней еще раз. Но за пять лет многое изменилось, особенно после того, как я не отвечал на ее сообщения. Я должен был перезвонить ей. Должен был подойти к телефону.

Через несколько минут стук в дверь оторвал меня от моих мыслей. Я выключил душ, вытерся полотенцем и натянул джинсы и белую футболку.

— Здесь кто-то курил? — громко спросила мама Эрики, Лорен. Ее голос эхом раздался по коридору.

— Что? Нет, мам, перестань.

— Здесь пахнет дымом, — сказала Лорен голосом, полным недовольства. Я услышал, как в соседней комнате она пробормотала, что впала в шок, как только узнала о моем возвращении в город.

Я сделал глубокий вдох и щелкнул браслетом по запястью. Не важно, что обо мне думают люди. Я уже не тот, каким был до отъезда. Их мнение не определяет меня. Это была та самая полная белиберда, которую говорила мне доктор Кан, пока я был в клинике. Но сейчас эта белиберда давала мне силы, чтобы выйти из ванной и столкнуться с очередными персонажами из моего прошлого.

— Он все еще наркоман? — громко спросила Лорен, когда я выходил из-за угла.

— Не сегодня, — ответил я, натягивая фальшивую радостную улыбку. Притворяйся, сколько сможешь, Ло. Только один обед, а потом ты сядешь на поезд и вернешься в Айову. — Лорен, приятно с вами увидеться, — я протянул ей руку для приветствия, но она отвергла ее, притягивая ближе к себе свою сумочку.

— Я думала, это будет просто наш обед, — сказала Лорен с усиливающимся раздражением в голосе. — И я думала, что мы пойдем обедать в ресторан, — она хмурилась чаще, чем улыбалась и, несмотря на то, что у нее были глаза Алиссы, в них не было ее души.