Огонь в крови

Огинская Купава

И оказалась права, что должно бы, наверное, радовать… Да нечему было радоваться, если честно.

Стоило нам только переместиться, а пламени — слегка опасть, как Иль толкнул Сихема за пределы огненного круга. Тот завалился, но, не желая падать в одиночестве, схватил рыжего и наглого за рубашку, утягивая вслед за собой. В это же мгновение, передернув плечами, нашу теплую компанию решила покинуть Бьерра. Мы прибыли на место, и ей не было больше нужды топтаться рядом с нами, изображая из себя часть стаи.

Возмущенное шипение сцепившихся еще в падении драконов оборвалось резко. Как-то вдруг. Бестия тоже не

далеко ушла, застыв в шаге от затухающего круга. И на коже ее, на волосах и одежде, новой, выменянной на золото у кого-то из торговцев, мужской и пришедшейся не по размеру, серой пылью проступил камень, укрывая драконицу полностью.

— Какого… — Раданэш дернулся вперед, но был перехвачен Абелем и остался на месте.

— Не стоит, — коротко велел ужас, напряженно оглядываясь. Пламя не затухло, как обычно, продолжая жарко потрескивать под ногами, пока вокруг творилось что-то немыслимое.

Окаменевшая Бьерра, застывшая с приподнятой ногой, готовая сделать шаг, окаменевшие Сихем и Иль, сравнявшиеся цветом с площадью, на которую свалились… и драконы. Анте, Гэдаш, ледяная самка и два лесных — все они находились здесь в своем чешуйчатом виде. Вновь окаменевшие, но целые… чего нельзя было сказать об одном незнакомом нам, разлетевшемся на части драконе — символе заслуженной кары за неповиновение.

— Почему? — прошептала я, не желая верить своим глазам. Они же совсем недавно были освобождены, почему они снова в камне?

— Этого не может быть, — пробормотал Девор, отзываясь на мое болезненное неверие. — Ты же жив, почему проклятие вернулось?

— Должно быть, об этом говорила мудрая, — тихо ответил Абель. — Кто-то решил разорить мое гнездо.

Мы стояли на площади перед дворцом, ровно на том самом месте, откуда улетали, а вокруг в своей отчаянной неподвижности замерли драконы. И мы бы, подозреваю, замерли, не удерживай Абель огонь, надежно отделявший нас от камня площади и от чего-то неизбежного и страшного. Не успели толком прийти в себя, как, позвякивая доспехом, по ступеням к нам уже спешил командор. С неправильным гербом, сияющим на нагруднике, — расколотым молнией гигантским кальмаром, знаком Морского Беса.

— Какая приятная, но неожиданная встреча. Признаться, мы не ждали, что вы прибудете так рано, — на ходу затараторил командор Мабэри, выглядя при этом как-то по-особенному отталкивающе. На лице его сияла широкая и искренняя улыбка… не улыбка даже, подлый оскал. — Впрочем, правитель будет рад видеть вас в любом случае.

— Правитель? — недобро переспросил Раданэш.

— Король пропал. Да здравствует король, — пожал плечами Мабэри. Он сиял, он был счастлив, он изнывал от желания поскорее посвятить нас в курс дела. Он был в своей стихии. Высокий и массивный, внешне командор был похож на воина, внутри же этого сильного тела жила хилая душонка жадной до сплетен торговки. — Как командор, я решил первым встретить правонарушителей, проникших на территорию дворца.

— И где стража? Кто будет нас арестовывать? Кто решится арестовать своего короля? — не поверила бы, если бы не слышала этого лично. Я, видимо, совсем с ума сошла, раз посмела задавать вопросы и, более того, разговаривать в таком тоне с командором. С человеком, которого совсем недавно пусть и недолюбливала, но боялась.

— Зачем такие сложности? — удивился Мабэри. — Наш правитель умен и справедлив. К тому же у него к вам есть деловое предложение. Согласившись, вы тут же прекратите быть преступниками.

— А если откажемся? — поинтересовалась я, не желая затыкаться. На плечо легла ладонь, и непонятно было, то ли Абель таким образом поощряет мое любопытство, желает поддержать, то ли просит заткнуться. Хотелось надеяться, что верен первый вариант.

— В таком случае вы станете камнем. Как понимаете, необходимости в страже нет.

Он не решился подойти совсем близко, остановился шагах в трех от нас и улыбался. Улыбку эту хотелось стереть с его лица, и, подозреваю, хотелось не только мне. Абель желал превратить командора в пепел, отыскать все бумаги, связанные с драконами, а заодно и того, кто ими воспользовался, и уничтожить, но медлил, не уверенный, что это не спровоцирует еще какую-то ловушку. Выжидал.

— Где моя дочь? — пока Абель пытался понять, что будущее нам готовит, Раданэш волновался о своей семье.

— О ней не стоит беспокоиться, принцессе нездоровится, но…

— Что ты с ней сделал?! — прорычал Раданэш, рванувшись вперед. Абель не успел его остановить. Король вырвался из огненного круга, под мое сдавленное оханье врезал командору, повалив того на камни, и навис над ним, даже не думая каменеть.

— Она цела и здорова. Не стоит переживать, я бы никому не позволил обидеть мою невесту, — прокатилось над площадью, заставляя кровь в жилах стыть. К нам спускался Ашта-Хэш, а позади него, перешептываясь и заламывая руки, толпилась наша аристократия. Из тех, что оказались умнее, хитрее или трусливее или просто успели вовремя сориентироваться и признать новую власть, чтобы спать не на тюремной койке, а в своей постели, на трех подушках, с головой, не отделенной от тела. Гарратские дворяне, прибывшие с Бесом, были спокойнее, на нас смотрели равнодушно, а на своего правителя — без страха.

— Ты… — выдохнул Раданэш, совсем не обращая внимания на то, что все еще дышит и кожу его не стягивает каменная корочка.

Я же могла думать только об этом. Потому что думать о том, что нас захватил гарратский правитель, было очень страшно. Король не каменел, а драконы окаменели, вот как покинули огненный круг, так сразу в статуи и превратились. И значить это могло лишь одно — Ашта-Хэш хотел каменных драконов. Зачем? Неизвестно. Но они нужны были ему в камне.

— Я всегда получаю то, что хочу, — скупо улыбнулся он.

В сложившейся ситуации короля могло радовать лишь одно — с его дочерью все действительно в порядке. И пока она не родит наследника, жизни ее ничего не будет угрожать…

Пусть Бес и захватил столицу, но без официального признания власть Ашта-Хэша была бы слишком шаткой. Где-нибудь обязательно нашелся бы герой без страха и упрека — ночной кошмар любого узурпатора, достаточно смелый, умный, умеющий задевать в душах нужные струны. Готовый разжечь костер людского недовольства, что со временем, при терпеливом поддерживании его жара, вполне мог бы перерасти в народное восстание. И государственный переворот, как неизбежное завершение насильственного удержания власти в руках того, кто недостоин. По древним традициям, не всегда продуманным и порой даже глупым, брак с принцессой мог легко обезопасить Беса от возможных неприятностей.