Огонь, вода и медные гроши. Обещать – не значит жениться
Шрифт:
Лисица появился, по меркам прошлых дней, очень рано. Часы едва пробили половину двенадцатого, как он уже вошел в дверь. Был он бледен, его пошатывало. Но, когда подруги подскочили к нему, Лисица неожиданно просиял и распростер свои широкие объятия:
– Милые вы мои! – воскликнул он. – Дорогие! Как же я вас люблю обеих! Красавицы! Умницы! Лапочки!
Подруги изумленно переглянулись. Что это с их приятелем? Обычно Лисица бывал весьма сдержан в выражении своих чувств. А сейчас раскинул свои длиннющие руки и радостно бормочет о том, как он любит Киру с Лесей. Бормотание Лисицы становилось бессвязным и неразборчивым.
В чем тут дело, первой сообразила Кира.
– Ты что?.. – подбоченилась она. – Ты… ты пьян?
– Ни… ничуточки, – икнул Лисица. – У меня просссо хорошее наст… настроение у меня хорошее!
Кира втянула носом воздух и грозно произнесла:
– Да я уж вижу! И чего ты так назюзюкался?
Из долгого и невнятного бормотания Лисицы наконец стало ясно, что та сложная и трудная работа, которая отнимала у него все время много дней подряд, наконец-то закончена. По этому поводу была устроена товарищеская пирушка. Возникла она стихийно. И подействовала буквально на всех одинаково. Утомленные люди падали один за одним, словно кегли в боулинге.
– Но я пересидел их всех! – гордо возвестил Лисица, оседая на стул.
Взгляд его с трудом, но все-таки сфокусировался на выставленной закуске.
– Ого! – одобрительно произнес он наконец. – Вижу, вы основательно подготовились к моему приходу. Откуда узнали, что у нас праздник?
Объяснять ему сейчас, что стол накрыт совсем по другому случаю, было явно бесполезно.
Подруги принялись накладывать Лисице на тарелку угощение в две руки. Приятель благосклонно принял салат из курятины с белыми сухариками и солеными белыми грибами. Указал пальцем на кусок пармской ветчины, соизволил одарить вниманием и ломтик сыра. И когда тарелка наполнилась до краев, неожиданно впал в сентиментальность:
– Молодчинки вы у меня! – утирая слезы умиления, бормотал Лисица. – Кормилицы! Всегда все вкусно, красиво, чисто. А я-то дурак…
Но почему Лисица так критически высказался в свой адрес, подругам не суждено было узнать. Внезапно он начал сползать на пол. Подруги кинулись к нему, пытаясь поднять. Бесполезная затея. Лисица уже крепко спал, свернувшись у ножки стула.
Подруги пытались привести его в чувство, брызгая ему в лицо холодной водой. Они даже совали под нос смоченную нашатырем ватку. Все было бесполезно. Лисица крепко спал. Несмотря на все пытки, которым подвергали его перепуганные подруги, на его лице играла умиротворенная счастливая улыбка. А из груди раздавался молодецкий храп, от которого дрожали хрупкие фарфоровые статуэтки, стоящие в гостиной на стеклянных полках.
Поняв, что сегодня выставленную закуску уже вряд ли кто-то оценит, девушки принялись разбирать праздничный стол. Когда все блюда были надежно упрятаны в холодильник, девушки вернулись к проблеме в столовой. Встав над Лисицей, они принялись обсуждать его судьбу:
– Надо оттащить его в спальню.
– Волочь его на второй этаж? – ужаснулась Кира. – По лестнице?
– Лифта у нас нет.
– Я не к тому. Мы с тобой его не поднимем. Он хоть и тощий, но костлявый.
Кира была права. Пьяный Лисица оказался дико тяжелым. Подруги насилу смогли оторвать
– Разуем его? – предложила Леся. – Или тряпкой ноги обернем?
– Нет уж, пусть тут спит.
И, заметив взгляд Леси, поспешно оправдалась:
– Ничего, полы у нас с подогревом. Не замерзнет небось. Прикроем его ковриком, и пусть дрыхнет, пьянчуга! Будет ему хорошим уроком на будущее.
Говоря это, Кира схватила волчью шкуру, которая украшала пол перед камином. Шкура была подарком Лисицы. И она была по-настоящему шикарной. Убитый волк был крупным и явно очень опасным самцом, возможно, даже вожаком, предводителем целой волчьей стаи. Глядя на его шкуру, Леся старалась думать о том, что смерть этого зверя сохранила жизнь десятку овечек, ланей и других травоядных животных, а возможно, что и людей.
Лисица не возражал против шкуры, которая укрыла спящего целиком. На его лице по-прежнему играла улыбка. Сочтя, что приятелю вполне удобно и комфортно, девушки выключили свет и отправились к себе наверх. Как ни странно, ни Фантик, ни Фатима, которые обычно сопровождали своих хозяек до спален, сегодня с ними не пошли. Обе кошки остались рядом с Лисицей, заняв свои места по левую и правую руку от него.
В темноте лишь светились зеленым светом их четыре глаза. Кошки сидели, торжественно выпрямившись и как будто соблюдая одним им ведомый ритуал. Оглянувшись назад, Кира почувствовала, как от этого зрелища по ее спине бегут холодные мурашки.
– Ерунда! – передернула плечами девушка. – Я просто немножко замерзла и, возможно, простудилась.
– Спокойной ночи.
– И тебе того же.
– Будем надеяться, что завтрашний день пройдет веселее.
– Очень на это надеюсь.
Но, должно быть, кто-то не очень добрый подслушал опрометчивое пожелание Киры. Потому что среди ночи весь дом огласил дикий вопль. В нем было столько панического ужаса, отчаяния и черт-те чего еще, что подруги буквально попадали со своих кроватей, словно их выбросило пружиной.
Вопль доносился снизу. И девушки кинулись на шум. Они зажгли свет и обнаружили, что внизу все в порядке, за исключением бледного и трясущегося дяди Кости. Несчастный мужчина стоял в слишком коротком для его роста халате, из-под которого выглядывали длинные волосатые ноги. Но не это являлось причиной страданий дяди Кости.
– Чудище! Дьявол… А-а-а… Демон! – бессвязно бормотал он.
– Где?
– Тут! Это был дьявол! Он явился за мной!
Леся добродушно рассмеялась:
– Да будет вам, дядя Костя. Никого тут нет.
– Сейчас нет. Но был!
– Кто?
– Он! Чудище! Глаза – во! Ноги – во! Нет, это был не сам дьявол! Это был его посланник – оборотень!
И, сделав этот вывод, дядя Костя неожиданно возмутился:
– У вас в доме нечисто! Как можно приглашать в таких условиях гостей!
Он что, всерьез верит в нечистую силу? Подруги не знали, смеяться им или сохранять серьезность.
Но сам дядя Костя явно считал, что дело плохо, потому что твердил:
– Срочно надо вызвать охотников за привидениями! Оборотни могут быть очень опасны! От них надо избавляться сразу же, а то потом будет поздно!