Огонь, водка и медные трупы (Сборник)
Шрифт:
...А вот посадка вышла не очень. «Безумный» грохнулся о грунт с такой силой, что в течение получаса вокруг космодрома Плановый оседала пыль. Да еще неопытный Жорж приложился лбом о приборную панель.
– Говорил тебе, пристегивайся, – вынимая «поплывшего» Бушелье из кресла, проворчал капитан. – Это же крейсер, тут свои понятия. Ежели не всмятку – мягкая посадка, на.
– Я не подумал, – с трудом фокусируя взгляд на Зигфриде, признался Жорж.
– Ну, идем в трюм, – Безногий подтолкнул наблюдателя к дверям. – Туда уже грузовики подъехали.
В трюме вовсю кипела работа. Несколько десятков рабов под командой погрузочных роботов и под присмотром вооруженных охранников перетаскивали на плечах туго набитые мешки, складируя их в дальнем углу грузового отсека.
За погрузкой лично наблюдал Долариан Еврони. Он сидел в мягком кресле посреди трюма и жрал каких-то моллюсков, таская их пальцами прямо из консервной банки.
– О, Жорж, – хрюкнул он, увидев представителя Злюхина. – Контроль и учет?
– Поймите правильно, Долариан, такая крупная партия...
– Понимаю, – Еврони протянул ему банку. – Хочешь?
Моллюски шевелились и попискивали.
– Благодарю, меня слегка укачало, – Бушелье потер шишку на лбу.
– А ты и есть капитан Кактус? – Долариан ткнул мокрым пальцем в сторону Зигфрида. – Ну, ты и попил нашей крови!
– Теперь-то все в прошлом, на, – прорычал Безногий. – Ты мне – я тебе.
– Эх, раньше бы тебя осенило, – Еврони покачал головой. – Ну хоть так, и то гипюр.
– Ажур, – поправил разгрузившийся неподалеку раб в круглых розовых очках.
– Шагай, – проворчал Еврони. – Налегке – бегом! Умник... Жорж, тебе рабов не надо? Три штуки. Задешево отдам.
– Больные? – усмехнулся Бушелье.
– Хуже, – признался гундешманец. – Студенты. Скажешь им слово, они два в ответ. Никакой кнут не помогает.
– У нас в Федерации рабов не используют, – Бушелье развел руками.
– Чистоплюи у вас все, – Еврони скривился, – кроме бастурманцев. А тебе, капитан? Будут сад вокруг домика в деревне окучивать и книжки вслух читать. Пенсионеру-то чего еще надо?
– Я до пенсии еще пару сотен светолет на...летаю, с чего ты решил на...счет домика с садом? А читать я и сам умею.
– Ну, смотри, – Долариан подбросил на ладони опустевшую банку. – Хорошие были мудии...
– Мидии, – снова встрял раб, возвращаясь в трюм теперь уже с мешком на плечах.
– Я и сказал – мидии, – Еврони запустил ему вслед пустой тарой. – Поправлять он меня будет!.. Сто малахаев за банку... Прямо с Каракумского побережья. Там у одного моего приятеля океанская ферма, он их сам выращивает. Специальный вид, только для меня.
– В Каракумах мидий выращивает? – усомнился Зигфрид. – На Земле?
– Ну, а где еще? – язвительно спросил Долариан.
– Ладно, – сдался Безногий. – Этот груз, и все?
Он указал на вереницу грузовиков.
– Еще пассажирку одну Якову доставите, а я ему по гиперсвязи передам, что с ней делать.
– У меня отдельных удобств нет, – нахмурился Зигфрид. – И паек флотский.
– Ничего, я ей с собой котомку соберу, – Еврони махнул на последний грузовик в очереди. На его фургоне красовалась надпись «Блеваши унд жижа» (в переводе с гундешманского: «Мясные пирожки и напитки»). – Вот ознакомьтесь, моя дочь Рубелия.
По грузовому пандусу вспорхнула совсем юная гундешманочка в потертых розовых джинсах, утепленной кожаной куртке и модных темных очках. На ее милой зеленой мордашке играла застенчивая улыбка. Для разумной ящерки она была даже симпатичной и ничем не походила на жирного, жабообразного папашу.
– Салют, Жорж! Хай, капитан! – воскликнула она по-русски, причем без акцента.
В целом, осложнений от ее присутствия на борту Зигфрид не предвидел, но все равно насупился. Любые поспешные коррективы даже в самом идеальном плане чаще всего выходили боком. Это Безногий усвоил давно и прочно. Но отказаться он не мог, а потому смирился и вяло кивнул.
– Поднимайтесь, барышня, на главную палубу. Выбирайте любую каюту.
– Ой, как здорово! – Рубелия похлопала в ладоши. – Я полечу на самом настоящем крейсере! А стрелять вы будете?
– Если найдется в кого, – буркнул Зигфрид. – Вообще-то, я видел на орбите один броненосец...
– Это мой! – запротестовал Долариан. – Я его на распродаже купил, когда на Клоакии откупные какому-то Безногому собирали.
– Какие еще откупные? – удивился Зигфрид.
– Чтобы он... – Еврони понизил голос до шепота, – чтобы он швахианскую мурлышку с планеты увез! «Арбуз», гад, запросил, представляете?! Секретарю Коврони пришлось половину армии распродать!
– Ну и как, откупились? – Безногий почувствовал, как закипает внутри.
– Вроде бы да, – Долариан вздохнул. – Такие деньги на ветер выкинули! Этот Безногий, говорили, их за месяц пропил.
– Кто говорил?! – возмутился Зигфрид.
– Коврони и говорил, а генерал Пальтони подтвердил.
Капитану стало нехорошо. Два клоакианских политика не только выставили его жутким пьяницей, но еще и украли его и Аманды честно заработанный приз! Ну, «гундосы», ну и ушлые гуманоиды!
– Ладно, хорош языки чесать, – немного приходя в себя, проворчал Зигфрид. – Все погрузили? Отчаливаем, на.
– Наждачкой дорога! – пожелал Еврони, вразвалку покидая трюм. – Рубелию мою не обижайте.
– Кому она нужна? – буркнул капитан, задраивая люк. – Зверушек обижать нам Красная книга не велит...
Проверив, как уложен груз, он выключил в отсеке свет и сердито протопал на мостик. Все приподнятое настроение куда-то улетучилось. Осталось только обычное.
А когда, выйдя на орбиту и начав разгон для прыжка, он обнаружил, что наперехват ему идут те самые «паучьи» черно-серебристые корабли, настроение пропало вовсе.