Огонь
Шрифт:
Дожди прошли стороной, и только множество быстро высыхающих луж, на которые он то и дело натыкался, говорили Редару, что ему теперь шестнадцать.
Несколько раз довелось ночевать у знакомых пустынников. Его отца знали многие, сыну Ломара приют давали гостеприимно, участливо расспрашивали. Облава пауков доставила много горя пустынным жителям. Погибли не только родные Редара – еще несколько семей. Кого-то из малознакомых захватили живыми и угнали в город смертоносцев. Об их участи предпочитали даже не говорить. Смертоносцы свирепо мстят за убитых сородичей.
Юноша не очень охотно вспоминал страшный день, быстро замыкался, и сердобольные женщины хватали мужей за рукава, шептали: «Хватит,
– Если бы я задержал его… Если бы задержал! Смертоносцы не погнались бы за ним, и – кто знает! – может, и не добрались бы до вашего дома!
Дика, жена Камиша, пригласила Редара немного пожить у них, прекрасно понимая, как не хватает теперь этому молчаливому, замкнутому парню семейного тепла. Пустынник остался. Он ходил с мужчинами на охоту, где его хвалили за особенную меткость, вечерами сидел за ужином вместе со всей большой семьей Камиша. Он даже немного подружился с Мораком, младшим сыном старого пустынного ходока. Но семейный уют, должный, казалось бы, растопить лед на душе Редара, наоборот, тяготил его. Полушутливые перебранки между Камишом и Дикой напоминали ему, как, бывало, ворчала мама на отца, а тот отвечал дружеским подзуживанием. Визгливая стайка хозяйских внуков, то и дело попадающихся под ноги, так была похожа на братишек, что иногда больно щемило сердце.
И Редар ушел. Он не хотел обижать Дику, которая действительно была добра к нему, поэтому выдумал себе оправдание. Вечером после ужина он неожиданно сказал:
– Мне пора, Раймика ждет меня к полнолунию. Надо идти, а то она будет беспокоиться. Спасибо вам за все.
Хотя никто его, конечно, не ждал. Ни к полнолунию, ни к новолунию… Неизвестно еще, помнит ли Раймика его.
Дика расстроилась, стала причитать, уговаривая Редара остаться еще хоть ненадолго. Потом засуетилась, собирая припасы в дорогу. И снова что-то толкнуло пустынника изнутри: так или почти так же мать собирала отца в дальние вылазки. Камиш и Морак вызвались проводить.
И снова бесконечные переходы по раскаленному песку, под палящим солнцем. На ужин только то, что удастся добыть пращой, ночлег в пустующей норе, если повезет такую найти. Однажды, спускаясь с бархана, он неудачно оступился и вывихнул ногу. Сначала было ничего, только немного побаливало, но к закату лодыжка сильно распухла. Пришлось прервать путешествие, дождаться, пока нога заживет. Повезло, что неподалеку нашлось жилище – обжитая, но, судя по виду, недавно брошенная нора. Поначалу Редар опасался, что люди ушли из-за какого-нибудь опасного соседства – скорпиона или семейства жуков-пустынников, но тревоги оказались напрасными. Просто песчаная буря засыпала родник недалеко от жилья, и люди отправились на поиски нового места. Хорошо еще, что пустынник сохранил небольшой запас в плетенке, а то тяжело было бы сидеть в душной норе целых два дня совсем без воды.
Несколько дней спустя Редар опять едва избежал смерти. Он столкнулся почти нос к носу с пауком-верблюдом, свирепой и ненасытной тварью. Метко пущенный камень лишь разозлил паука, слегка подранив ему лапу. Восьминогий бросился в погоню, которая продолжалась почти до заката. Если бы не покалеченная нога чудовища, Редару вряд ли удалось бы уйти. Паук упрямо бежал за ним, припадая на раненую ногу, вынуждая юношу не сбавлять скорость, хотя темная пелена уже застилала глаза, пот и песок сплошной коркой покрывали лицо. Только когда солнце зашло и движения паука замедлились, юноша смог оторваться от преследователя. Он пробежал еще полсотни перестрелов и лишь тогда в изнеможении опустился на песок. Сил, чтобы искать воду и безопасное место для ночлега,
На следующее утро выспавшийся и отдохнувший юноша уже почти забыл вчерашние страхи. Да и вода быстро нашлась – крохотное озерцо удивительно чистой, прозрачной воды, обильно поросшее вокруг неприхотливыми пустынными растениями. Редар слыхал от опытных следопытов про чудесные оазисы ближе к краю пустыни, однако в родных местах никогда не видел ничего подобного. Юноша провел в оазисе несколько дней, отдыхал, набирался сил. Заодно и поохотился впрок – удачно подстерег у водопоя двух пескозубов. Эти редкие звери славились вкусным мясом, причем выследить их в пустыне было очень нелегко: пугливые грызуны прятались в свои подземные норы при любом намеке на опасность.
А еще через шесть дней скитаний он вышел, наконец, к Кромке, самому краю Великой пустыни. Здесь было заметно больше растений, пусть еще грубоватых, с толстой корой, но все же бесконечно унылые пески закончились. Жизнь вокруг кипела. Проносились мимо бегунки, песчаные крысы источили, казалось, всю землю под ногами – то и дело путник натыкался на холмики песка у их нор. Какие-то мелкие пауки размером с голову Редара, названия которых он не знал, ловко перетаскивали коконы паутины. Внутри что-то шевелилось. То ли добыча, то ли выводок детенышей переезжает на новое место.
Юноша миновал две удивительно похожие друг на друга дюны, и тут его внимание привлек большой жук-крестовик. Мясо его не так уж питательно, зато хорошо сохраняется, если подкоптить на огне. Редар наладил пращу, пригнулся и стал подбираться поближе к крестовику.
– Эй, парень! Ты чего это делаешь, а? Неожиданный оклик раздался совсем рядом, от испуга камень сорвался с пращи и улетел совсем в другую сторону. Испуганный крестовик проворно поскакал прочь. Редар обернулся.
Двое охотников стояли позади него. Вид у них был самый недружелюбный. Один, кряжистый бородач со скверно зажившим шрамом поперек груди, даже угрожающе поднял копье.
– Ты чего здесь надумал? Охотиться? Сегодня наша очередь!
– Погоди, Ззар, – успокаивающе положил руку на копье, опуская его вниз, второй охотник, помоложе, но тоже с бородой, – это не наш парень. Я никогда не видел его ни в пещерах, ни среди пустынников. Он новичок. Ты откуда, пришлый?
– Я… я из… – Редар замялся. Никто никогда не говорил ему, как называется место, где они все жили. Нужды не было. Просто дом – и все. Дом, которого теперь больше нет.
– Не бойся, парень, – подбодрил его второй охотник, – мы тут немножко накричали на тебя. Мы думали, что ты охотишься здесь без спроса. А сегодня наша очередь. Вот Ззар и осерчал. А если ты – новенький, то совсем другое дело. Как тебя зовут? Это вот – Ззар…
Мрачный Ззар прогудел нечто, обозначавшее приветствие.
– А я – Богвар, сын Тамея.
– Богвар? – Редар встрепенулся. Примерно так звали того человека, за которого вышла замуж мамина сестра. Сказать, не сказать? Да и поверит ли дядя Богвар…
Он все же не решился говорить сразу всю правду.
– Я – Редар, Редар сын Ломара. Из… ну, мы никак не называли… Рядом там был солончак. Сосед говорил, что когда-то его называли Поющим солончаком.
Действительно во время песчаных бурь ветер выводил там странные звуки. Но теперь мало кто обращал на них внимание – найти бы кусок мяса на ужин, да прожить бы еще один день – вот и все интересы, ни на что другое нет ни сил, ни желания. Пустыня – не место для любопытных.