Ограбить Европу
Шрифт:
Прошли в номер, благоухавший свежими букетами хризантем. Леонид, едва справляясь с нарастающим желанием, обнял девушку за плечи и притянул к себе.
– Ты торопишься, милый, – с придыханием заметила Элиз. – Сейчас ты напоминаешь нетерпеливого гимназиста. Давай пройдем в комнату.
Неожиданно в глубине комнаты полыхнуло пламя от свечей.
«Что за дьявол!» – невольно выругался Варнаховский.
В проеме двери, сжимая в правой руке револьвер, а в левой – канделябр с тремя свечами,
– Рачковский, может быть, вы мне объясните, что все это значит?! – гневно произнес Варнаховский, чувствуя себя совершенно беспомощным под направленным в грудь пистолетом.
– Все изменилось, поручик, вы теперь лишний. Что поделаешь, у большой политики свои правила. – В его голосе прозвучали нотки сожаления. – Если бы вы стали болгарским царем, тогда мы оберегали бы вас, как могли; а так получается, что на политическом поле вы стали лишней фигурой и даже компрометируете августейшую фамилию.
– Чего же вы медлите? Стреляйте! Только ради всего святого, не трогайте Элиз, она здесь ни при чем, вы сами прекрасно это знаете.
– Знаю, поручик, знаю, – произнес Рачковский, опуская револьвер, – и поэтому я здесь. Несколько дней назад мною была получена депеша с приказом разыскать и убрать вас. Признаюсь откровенно, в какой-то степени я даже привязался к вам. А потом, меня всегда поражали ваши хитроумные мошеннические комбинации. С таким даром вам прямая дорога в заграничный отдел разведки. Жаль только, что в Петербурге посчитали по-иному, а убедить директорат в обратном я не сумел.
– Что же вас останавливает?
– Вы мне симпатичны, Варнаховский, я пришел предупредить вас. Считайте мое появление в гостинице неким подарком к вашим прежним заслугам. У вас всего лишь несколько часов. Утром я просто обязан буду отдать приказ о вашем устранении. Вас будут искать по всей Европе; уверен, что вам не удастся спрятаться даже в тюремном замке. Агенты первой экспедиции не успокоятся до тех самых пор, пока не устранят вас.
– Спасибо за предупреждение, князь… Не ожидал от вас подобной любезности.
Рачковский грустно улыбнулся.
– Знаете, я сам не ожидал от себя подобного. Во всяком случае, прежде я ни разу не нарушал приказа.
– Куда же вы советуете мне съезжать?
– Полагаю, что лучше всего в Америку. Это едва ли не единственное место на земле, где вас не будут искать. Кроме того, таких, как вы, там наберется немало. Если вы промедлите хотя бы на час, – Рачковский развел руками, – то вам не поможет даже Богородица.
– Я вас понял. Как вы меня нашли? Шереметев?
Рачковский печально улыбнулся:
– Мы с ним старинные приятели. А
И походкой прирожденного аристократа вышел из номера.
Глава 33
Прощание
До отъезда курьерского поезда на Марсель оставалось ровно два часа. Самые нетерпеливые уже осаждали длинное здание вокзала, а некоторые из них – очевидно, особо романтичные натуры – вышли на перрон. Есть в этом нечто такое – встречать поезда, пусть даже это не твой состав.
– Дорогая, побудь здесь немного, я скоро подойду, – сказал Варнаховский, бережно взяв ладонь Элиз в свою.
В глазах девушки промелькнуло беспокойство.
– Ты меня не оставишь?
– Как ты могла подумать такое? Я хоть и авантюрист, но с честью у меня все в порядке, – с улыбкой заметил Варнаховский.
– Иногда ты называешь меня Ариадной, – упрекнула Элиз.
– Верно, – легко согласился Леонид, – потому что ты невероятно красива.
– Но, по легенде, Тесей оставил Ариадну спящей, потому что не захотел брать ее с собой в Афины.
– Ты слишком часто читаешь мифы. Не забывай, в этой сказке есть и вторая версия: Дионис украл у Тезея Ариадну, в которую был бесконечно влюблен, чтобы жениться на ней. – Варнаховский подошел к девушке вплотную и, обхватив ладонями ее голову, продолжил: – Я скорее Дионис, чем Тезей…
– Я это знаю.
– Не переживай, все будет хорошо.
Варнаховский пересек привокзальную площадь и направился в сторону большого тихого здания с небольшими узкими окнами, в котором располагалась городская больница. Уверенно прошел через металлическую калитку и направился в здание морга – одноэтажное вытянутое белое здание. Дверь морга оказалась открытой. В небольшом помещении, пропахшем тленом и химикалиями, кряжистый широкоплечий санитар пил чай из закопченной кружки, сидя за низким столиком.
– Вы к кому? – удивленно спросил он.
Леонид слепил горестное лицо:
– Дело в том, что я пришел к кузену; мне сказали, что его поместили сюда.
На лице санитара отразилось дежурное сочувствие, исчезнувшее со следующим глотком чая.
– Вот оно как, – не то посочувствовал, не то порадовался он. – Когда же поступил ваш кузен?
– Мне сказали, что где-то с неделю назад.
– Ишь ты, как раз на праздники приходится… В это время у нас всегда много покойников. Где же его тут отыщешь! У нас ведь сюда разные поступают: с больниц, с богаделен, в драках порезанных много, бродяг всяких, беспаспортных… Не оставлять же их на улице!