Огузы. Средневековая история тюрков и Великой Степи
Шрифт:
Правитель Исаврийской династии повел себя на византийском троне очень мудро, умело решая дела в пользу своей страны. Льва III, блестящего полководца и политика, отличали ум, чутье, бесстрашие и удивительное упорство…
Однажды будущий император с небольшим отрядом разведки перешел горы Кавказа на лыжах — плетеных снегоступах, которыми пользовались на Алтае. Рискуя жизнью, он совершил, казалось бы, невозможное — прошел по опасному снегу. И победил… Бесстрашие и пылкость, черты тюркского характера, сполна выдавали происхождение нового императора.
Византия при
Император еще не освоился на престоле, как началась война с мусульманами. Они вплотную подошли к Константинополю и осадили его. Флот из 1800 кораблей, угрожая городу, занял всю бухту Золотой Рог, свободной воды не было видно — сплошные корабли и лодки от берега до берега. Это была сама гибель.
Силы сошлись явно не равные, а поражение казалось неминуемым. Так думали все. Но только не Лев Исавр. Он не испугался. Спокойно построил защиту, провел боевые вылазки, а главное — вовремя применил «греческий огонь». Попросту говоря, выжег корабли неприятеля в море, как степняки жгут в поле сухую траву перед врагом…
Мир еще не видел такой страшной войны. Море загорелось. Само море. Мусульмане приняли это за чудо, вернее, за кару Божью и в страхе бежали прочь.
Но чудо не было чудом, его сотворили кипчаки Кавказа. Опять кипчаки! Они, друзья Льва Исавра и отличные химики, умели готовить из нефти оружие, о котором никто тогда не знал… Вот — бесценные «знания древних»! Химия и алхимия особо почитались у тюрков.
Так Дербент помог византийцам. О бакинской нефти речь, из нее делали «греческий огонь». А применяли его в Великой Степи и в сухопутных боях. Обычное дело.
Арабы отступили. И долго не могли прийти в себя после ужасного поражения. Они откровенно испугались, их последующие войны с Византией уже ничего не значили. То был вопль отчаяния: армия, потерявшая дух, победить не может, даже заведомо слабого противника.
Эти «войны от отчаяния» в конце концов и привели к падению династии Омейядов в Халифате. Стали главной тому причиной.
Не менее талантливо Лев Исавр наладил торговлю, вернув Византии «золотое время». Он назначил новые суды, ввел новые законы, очень похожие на те, что были в Дешт-и-Кипчаке, у тюрков. Такими же «Судебниками» стала пользоваться и Византия.
«Мы поставили впереди земную справедливость — посредницу с Небесным, она острее всякого меча в борьбе с врагами…» Эти слова начинали теперь суд в Византии. С них он всегда начинался у тюрков, безоговорочно верящих в справедливость Небесного суда.
Любопытно и то, что людей Исаврийской династии греки прозвали «каваллинами» — «кобылятниками» и «лошадниками». За страсть к верховой езде дали эту насмешливую кличку.
А еще новую византийскую династию отличал особый интерес к каганатам Дешт-и-Кипчака — к Хазарии и Великой Болгарии (Булгарии). Такого прежде никогда не было. Византийцы умно и легко повели здесь политику.
С ними — с византийскими кипчаками! — желали дружить кипчакские ханы, с ними они желали родниться. Складывался удивительный союз между Византией и Дешт-и-Кипчаком! Лев Исавр, например, женил своего сына Константина V на дочери хазарского кагана. Ее звали Чичак (цветок). Она, приняв греческое крещение, взяла имя Ирина и с ним вошла в историю Византии.
При Исаврах все резко менялось, все строилось по-новому. Страна как бы рождалась заново.
Каганаты Хазария и Великая Болгария стали не просто друзьями Византии, но и ее опорой в борьбе с католиками и мусульманами. Позже, в 864 году, болгары вообще перешли в греческое христианство. В этом их шаге была явная политика, которая имела далекие последствия — на века…
Лев Исавр действительно внес много «кипчакского» в византийское общество. И сам же всю жизнь боролся с тюркским миром. Это он приказал уродовать иконы с ликом Тенгри в ответ на упрек в их «варварском» происхождении.
Это он по той же причине нанес удар монастырям Византии… И вместе с тем этот смертельный враг тюрков и мусульман брал лучшее, что было в Исламе; за это современники обвиняли его в «сочувствии к мусульманам»…
Хотя, может быть, того требовала политика? Византия всегда вела двойную игру. А при кипчаках-правителях она словно ожила, расправила крылья и начала готовиться к войне. Войне за право на жизнь в новом мире.
Однако все сложилось иначе, чем наметили византийцы. В IX веке их планам был нанесен сокрушительный удар. Неожиданный, но неизбежный. Он готовился старательно. Тогда римский папа Николай I отверг власть византийского патриарха и объявил миру о своей независимости.
Это был удар в самое сердце. Откровенный призыв к переделу Европы и власти в Церкви. Стало ясно: Греческая церковь, которую в IV веке силой и обманом создал император Константин, доживает свои лучшие годы. Грозные перемены надвигались на нее и с востока, и с запада.
Весь мир готовился подняться против Византии — страны, сказочно обогатившейся в раннем средневековье.
Ведь греки наживались на христианстве. Диктуя правила жизни другим народам, они судили, казнили, миловали. Хозяйничали в чужих домах и чужих карманах. Богатства рекой стекались в Константинополь со всего света.
Это и не устраивало многих.
Но первый бой за передел мира византийцы все-таки выиграли, их сплотил кипчак по имени Лев Исавр, отбивший атаку с востока. Однако следующее сражение готовилось уже не на поле брани — в Церкви, а в духовных спорах византийцы всегда были слабы.
Дешт-и-Кипчак в той борьбе за власть над Европой имел сильную позицию: за ним стояло полмира, в его руках были и золото, и меч — главные рычаги политики. Но не было главного: тюрки уже не понимали друг друга, хотя и говорили на одном языке… Кто-то хранил верность заветам Тенгри, кто-то — Корану или Библии.