Ох уж этот Мин Джин Хо 1
Шрифт:
Теперь менеджер Банка Шанхая выглядел слегка удивлённым. Хмыкнув, чуть наклонил голову вбок, внимательно меня рассматривая.
— Не припомню тебя на семейном древе Чен. Кто ты такой, что так свободно рассуждаешь о делах их компании?
Версий ответа было несколько, я чуть помедлил, определяясь, какую из них выбрать.
— Прямо сейчас — обычный наёмный сотрудник. А вот будущее моё покрыто туманом. В котором можно увидеть самые разные силуэты. Например, советника председателя или его партнёра. Через месяц в Чен Групп пройдёт плановое собрание акционеров.
В глубине глаз китайца мелькнула
— Старик Тэ Юн собрался на покой? Добровольно?
Тон голоса он сохранял ровный, но скепсис я хорошо чувствовал. И повторно покачал головой.
— Не собрался. Боюсь, жизнь не оставила ему выбора.
Вэньмин раздражённо фыркнул и придвинулся ближе к столу, пристально меня рассматривая.
— Не следует со мной играть. Стоит мне пожелать — и вся Чен Групп обратится пылью. А уж растереть в порошок отдельно взятого наглого корейца мне вовсе ничего не стоит.
Я усмехнулся, не разрывая с ним зрительного контакта.
— Того самого корейца, который пытается вам помочь? Разве это будет грамотной инвестицией?
Тот оскалил зубы, продолжая сверлить меня взглядом.
— Помочь? Мы доверились Тэ Юну и его личным гарантиям. Он получил то, что хотел. А нас оставил сидеть на горном склоне и созерцать заснеженные пики. Занятие интересное, но рано или поздно приедающееся.
Он выражался обиняками, по понятным причинам опасаясь говорить открыто. А я пока не был уверен в своих предположениях, чтобы сделать верный ход. Слишком большое количество версий можно было набросать, отталкиваясь от имеющихся данных. Пока точно было ясно одно — сделка имела место между персоналиями. И её запрятали настолько глубоко, что человек, который сейчас взял в свои руки бразды правления, либо вовсе о ней не знал, либо недооценивал серьёзность вопроса.
Что было несколько странно, поскольку я склонялся к тому, что от имени Тэ Юн Чена сейчас делам заправляет его жена — Джи Хё Чен. Которой, возможно, помогает старший сын. Либо наоборот. Для того, чтобы разобраться детальнее, требовалось больше внутренней информации.
— Любые личные гарантии рано или поздно прекращают действовать по абсолютно естественным причинам.
Намёк был более чем прозрачным и, судя по некоторому удивлению на лице китайца, тот его уловил.
— Хочешь сказать, старик Тэ Юн мёртв?
Я пожал плечами.
— Есть и такое предположение. Но, скорее всего, недееспособен.
Скрывать информацию от представителя Банка Шанхая я не собирался. Не слишком эффективная стратегия. Даже если это дело не самой организации, а узкого круга менеджмента — им с лихвой хватит ресурсов, чтобы разделаться с Чен Групп. Водить за нос в играх такого уровня не стоит. Особенно, если твоей задачей является добиться определённого уровня доверия со стороны собеседника.
— Недееспособен, значит… Почему мне говорит это наёмный сотрудник, а не один из членов семьи? Он ведь должен был передать кому-то дела.
Я слегка улыбнулся и китаец возмущённо закрутил головой.
— Всё как всегда у этих чеболей. Смотрят, как друг друга подсидеть и не доверяют даже собственным секретарям. А заместителей вообще ни у кого нет. Я удивляюсь, как вы вообще можете добиваться успеха.
Появилась официантка,
— Такая стратегия себя часто оправдывает. Но соглашусь, в данном случае, она показала себя не с лучшей стороны.
Тот саркастично хмыкнул.
— Не с лучшей? Так можно сказать, если ты промахнулся на фондовом рынке и потерял пятнадцать процентов от вложенного. А не подставил своих партнёров и себя самого.
Он громко цокнул языком и на несколько секунд задумался. Потом снова посмотрел на меня.
— Кого ты представляешь? Кто там собирается стать новым председателем? И у кого власть сейчас?
Глаз я под давящим взглядом китайца не отвёл и ему это, похоже, не слишком понравилось. А ещё немного выбило из колеи. Привычка легко гнуть более слабых партнёров на переговорах сейчас работала в обратную сторону — наблюдая за моим поведением, он невольно предполагал наличие за спиной крупной фигуры. Могу поспорить, уже прикидывал, кого я могу представлять и не решил ли кто-то из Чен породниться с иной семьёй, чтобы получить поддержку в борьбе за власть.
— Что до текущего руководства компании, скорее всего, его осуществляет жена или старший сын. Возможно, оба вместе взятые. Но, рискну предположить — они не в курсе ваших договорённостей с председателем. Я же, в данном конкретном случае, представляю интересы Чжи Чен. Хочу отметить, что её кандидатура в качестве будущего председателя, мной не упоминалась.
О том, что я формально работаю на Чен Энтертеймент, он всё равно бы узнал. Для этого даже серьёзных усилий прилагать бы не потребовалось. Упоминание о борьбе за власть было куда более тонким моментом. Но, раз такой гигант, как Банк Шанхая, имеет связи с Чен Групп, следовало намекнуть, что фигуру Чжи Чен в своих раскладах им тоже стоит учитывать.
Китаец покосился в сторону прошедших мимо гостей ресторана и мрачно поинтересовался.
— Она, получается, о наших договорённостях знает?
Я едва заметно качнул головой.
— Нет. До сегодняшнего дня о них известно не было. Но, рискну предположить — следующему председателю Чен Групп в любом случае придётся решать этот вопрос.
На его лице отразилось лёгкое сомнение.
— Хочешь сказать, ты начал разговор, не зная заранее, о чём пойдёт речь?
К столику приблизилась официантка, которая принесла мой кофе. Дождавшись, пока девушка отойдёт, я тихо хмыкнул.
— Было очевидно, что вы прибыли не просто так. А раз официально Банк Шанхая и Чен Групп не сотрудничают, значит, речь должна была пойти о чём-то из серой зоны экономики.
Вэньминь Тан медленно кивнул, излучая настороженность. Отпил кофе. Помолчал, смотря на меня и напряжённо о чём-то думая.
Хотя, какие именно мысли крутились в голове китайца, было понятно и так. Прикидывал каковы шансы добиться нужного результата в данной ситуации. А ещё пытался понять, не играю ли я на стороне правительственных структур. Тайные сделки на солидные суммы и под личные гарантии, как правило, заключаются только в случаях, когда подтвердить обязательства сторон законным способом по той или иной причине невозможно. Что, чаще всего, не совсем согласуется с положениями законов.