Ох уж мне эти ребята

Лафферти Рафаэль Алоизиус

— Гидди? Что за странное имя?

— Это уменьшительное. Меня зовут вообще-то Гэральдин Изабелла Дороти Дорис Извельт. Так меня нарекли в честь моих пяти теток. Теперь вам понятно, каким образом оно уменьшилось до Гидди?

— Понятно.

— Миссис Шермерхорн вот уже много лет как в могиле, — сказал с достоинством седоволосый джентльмен.

— А вот идет в купальном костюме Роза Рей, — сказала Гидди.

— Ну, милочка, — затараторила та. — Неужто столько шума из-за того, что я нечаянно наскочила

на твой стоявший автомобиль? И зачем тебе понадобилось собирать всех соседей, чтобы рассказать об этом? Как ты узнала, что это сделала я?

— Да что ты, Роза, я и думать об этом не думала, — сказала Гидди. — Вот это, капитан, Эннели Фрост, а это ее муж Фрэд. Бог ты мой, Фрэд, что это у вас за лохматый вид по утрам? А это идет Фря Горн. По-настоящему-то ее зовут иначе, это уж я прозвала ее так. Думаю, что это весьма метко, вы не находите? Ну а ребятишки эти — часть наши, а часть наших соседей. Вам их рассортировать или не надо?

— Потом, возможно. Мосбэк, тут не хватает троих мужчин. Где они?

— На работе. Но они сейчас придут.

— А прислуга? Прислуга где? Так, всех детей отправьте в кукольный домик, и пусть пока сидят там. Я не хочу, чтобы они путались тут под ногами.

— Я, кажется, уже раз объясняла, что это не кукольный домик, — сказала Кэрнадин, свирепо выпятив нижнюю челюсть. — А потом, Пью Горну вход туда запрещен.

— Это почему же?

— Он механически выбыл из общества «Бенгальские тигры» за неуплату членских взносов.

— Ну, сейчас это прямой приказ департамента полиции, — сказал капитан Кейл.

— Если так, то пусть входит, — сказали ребята, но впустили Пью в домик весьма неохотно.

Капитан Кейл отвел на несколько шагов в сторону Фрэда Фроста.

— Вы также ничего не знаете об этом? — спросил он его тихо.

— Я даже не знаю о чем, — ответил Фрэд.

— Разве ничто вас не беспокоило этой ночью?

— Как же, беспокоило. Телефонные звонки, — признался Фрост.

— Кто звонил?

— Да соседи все. Жаловались на шум, производимый моими станками.

— А ночью никакого особого шума не слышали в овраге?

— Нет, не слышал. И готов держать пари, что никто не слышал. В том грохоте, который я производил, любой шум легко потонет.

— И вы ни разу не выходили из дому прошлым вечером?

— Вроде бы нет. Впрочем, я полностью забываюсь, когда работаю над каким-либо изобретением. Кажется, я раза два включал токарный станок на автомат, а сам уходил за пивом.

— Вы шли через овраг?

— Не помню, может, и шел. Со мной это бывает. Я никогда не замечаю, где я иду, если задумаюсь.

— Вы разговаривали с кем-нибудь вчера вечером?

— Точно не скажу.

— Спросите его, почему он не поставит в своем шумоподавителе глушитель, — сказала Кэрнадин. — Тогда бы у него подавлялись не только прямые шумы, но и боковые.

— Детка, я приказал тебе сидеть вон в том кукольном домике.

— Я не пойду в этот противный кукольный домик. Если я туда вернусь, это может стоить мне жизни. Меня только что исключили из тайного общества. Для меня это полный крах. Ведь я носила золотые нашивки, вы понимаете?

— Не очень.

— Ну, нашивки главы клана. И вот теперь мне приходится дрожать от страха за свою жизнь. Сами понимаете, мы не можем позволить ходить в живых бывшим членам нашей организации. У нас слишком ужасные тайны. Каково будет, если мир узнает о них?

— Я весь содрогаюсь от ужаса, — отвечал капитан Кейл.

— Теперь мне только и остается ждать руки наемного убийцы, — сказала Кэрнадин. — К счастью, это уже недолго.

— В некоторой степени, я надеюсь, нет, — отвечал капитан Кейл. — Но, полагаю, мы могли бы предложить вам полицейскую защиту против самых подлых убийц, каких могут нанять «Бенгальские тигры».

— Много помогла ваша защита человеку, что лежит убитый в этом овраге, — заметила Кэрнадин.

— Что? Какой убитый?! — вскричал Фрэд Фрост.

— Сейчас все узнаете, — сказал капитан. — А ты, детка, ну-ка марш отсюда в кукольный домик, и чтобы я вас там больше не слышал.

— Хорошо. Но если меня убьют, вся ответственность ляжет на вас.

Тут к капитану подлетел какой-то грозный мужчина.

— Чего вы тут дразните детей? — закричал он на полицейского. — И почему не пошлете за дрогами, чтобы вывезти труп из этой канавы? Возчик живет на Эй-стрит, единственный оставшийся в округе возчик. Труп надо немедленно убрать отсюда, он завоняет, как только до него доберется солнце.

— Во-первых, кто вы такой, сэр? — спросил капитан.

— Я Тибор Томпсон. Земля, на которой вы стоите, моя земля. А это моя дочь, на которую вы только что накричали. Попробовали бы вы на меня так накричать, я бы с вас шкуру спустил, как с банана. Ну-ка, народ, разойдись, выматывайтесь вон отсюда, нечего тут толпиться. Мосбэк, прихвати с собой убитого бродягу, а заодно и этого индюка. Чего ты мне звонил на работу, прося, чтобы я пришел домой?

— Здесь я приказываю, — сказал разгневанный капитан Кейл.

— Только не мне, — бросил Томпсон.

— Что за шум, Тиб? — спросил один из подошедших, Хэтчел Горн.

— Да вот тут надо подобрать мертвого бродягу из канавы, а эти бездельники из полиции и не чешутся. Карлос, дай-ка мне сигарету, ты все равно их покупаешь оптом.

— Вы, значит, два других соседа? — спросил Кейл.

— Да, — ответил Карлос Рей.

— Тогда нам, может быть, стоит пойти и посмотреть на труп, пока этот горластый друг еще не приказал завернуть его в саван.